Едкий, моросящий дождь впивается стекляными каплями в кожу. Свинцовое небо харкает осколками в лицо, пытаясь вбить его израненое тело в грязный, изломаный морщинами, асфальт. А он стоит, поднял лицо к небу и щурясь смотрит, не замечая как стеклянная крошка рвет на куски зрачки, как глаза стекают по щекам вязкой, черной жидкостью.
А он ждет. Ждет чего-то.
Злой ветер, тяжелыми бутылками, консервными банками, пластиковыми стаканчиками и прочим мусором окутывает, словно маленький смерч, этого глупого человечка, стоящего под дождем. Кусает его, оставляет глубокие, кривые, кровоточащие порезы, пытаясь согнать его, заставляет спрятаться под крышей. А этот идиот стоит и смотрит на небо. Зачем он запрокинул голову и пялиться ослепленными глазами в свинцовое небо? Он не лежит на асфальте сломаным телом, воя от мучений. Почему? Такое ощущение, что даже не чувствует боли.
Небо от этого только больше злиться, и с утроеной силой рвет на части тело глупенького мальчика.
Помогите мальчику. Заберите его окровавленое тело. Может он еще жив. А может и нет. Ну, в таком случае хоть похороните нормально.
Но вот только никто не слышит. Нет, слышит Небо. Но оно не успокаиваеться. Оно продолжает буйствовать, потоки небесной воды и искромсаные кусочки тела мальчика смешиваються в одну багровую жижу, и текут по мостовым в канализационный люк. |