В общем, рассказец, выкладываю первую часть! Вторая пока в процессе написания... прошу не судить строго за придавания реальным людям каких-то нереальных для них черт характера... ещё прошу не относиться слишком серьёзно к сюжету - в конце концов, всё в нашей жизни пародия... на чьё-то представление о счастье...
2004 год, Вильнюс
Звонок раздался неожиданно, Пая как раз пила на кухне кофе и лениво просматривала газету. Она встала и пошла к трубке – та лежала на журнальном столе. Сонным голосом Пая ответила:
- Аллё…
- Доброе утро, госпожа Пая! – раздался незнакомый мужской голос.
- Вы кто?
- Главное – не бросайте трубку, от этого зависит не только Ваша судьба.
- Представьтесь!
- Хорошо, настоящее имя я вам всё равно не скажу. Зовите меня Луб.
- И что дальше, господин Луб?
- А дальше, Пая, Вам придётся встретиться с Вашим напарником, сегодня, на углу Вашей улицы в кафе «Старый Город» через час.
- С какой стати я должна что-то делать?
- Вам надо напоминать о Ваших долгах перед нашей организацией?
- Ясно… - Пая узнала интонации, дело приобретало совсем другой цвет.
- Думаю, вопрос «Вы согласны» будет риторическим?
- Да, к сожалению. До свидания, Луб.
- До скорого. Свидания.
Пая в ярости бросила трубку на столик. Её нашли – вся конспирация оказалась лишь ширмочкой, за которой невозможно спрятаться, но её не убили. Значит, она им ещё нужна. Значит, ещё есть шанс бороться.
Она вернулась на кухню, с сожалением посмотрела на недопитый кофе и недочитанную статью про влияние Интернета на психику человека. «Так, такой богемный стиль мне не подходит» – рассудила она, вылив остатки кофе в раковину и выкинув газету. Вместо них она достала из шкафа новую пепельницу и дорогие сигареты с зажигалкой Зиппо. Первая затяжка далась трудно – давно ей не доводилось строить из себя железную леди. Но постепенно дым приобрёл знакомый вкус, и вместе с дымом нахлынули воспоминания.
…Москва, лето, вечер – в окнах ещё горит свет, а под ними ещё играют на гитарах пьяные школьники. Она сидит за столом и мечтательно смотрит в окно на луну, туда, где по её мнению кто-то должен быть, кто-то более справедливый и правильный, чем все те, с кем она встречалась здесь. Мама с папой пили чай на кухне и о чём-то беседовали. Вдруг из коридора раздался какой-то незнакомый шум, она выглянула из своей комнаты посмотреть – входная дверь шаталась на косяке, а в проёме стояли два человека кавказской национальности с автоматами в руках, за ними нервно ходил из стороны в сторону невысокий щуплый человек, то и дело глядя на свои часы. Один из кавказцев захлопнул дверь в её комнату, и обо всём, что происходило дальше, она могла только догадываться по звукам. Кто-то кричал, кого-то били, о чём-то тихо говорили, потом дверь в её комнату открылась и вошёл папа – такой, каким она его никогда не видела: постаревший, с грустными глазами, но при этом очень строгий, жёсткий и решительный.
- Собирайся! – сказал он, - у нас есть пять часов, чтоб ты успела уехать! Так что быстро!
Маленькая девочка Пая вовсе не понимала, зачем и куда её хотят отправить, она не знала, что брать с собой, но инстинктивно она кидала всё самое ценное: старую куклу, бывшую когда-то любимой игрушкой и ставшую теперь амулетом, кофточку, которая уже была немного мала, но всё равно оставалась любимой, и кучу прочих мелочей, которые берут только тогда, когда уезжают на совсем.
Через час они уже были в аэропорте – мама не поехала, она осталась плакать дома. Поехал только папа, но и он не стал заходить с ней в аэропорт, он просто долго ей что-то объяснял и рассказывал, говорил, что её встретят – какой-то дядя Миша, говорил, что теперь её будут звать по-другому и они скорее всего больше никогда не встретятся, а потом он ушёл. А она осталась – одна, одна на всю жизнь.
В Праге её встретили – «дядя Миша» рассказал ей все её новые данные и сказал, что её кодовое имя теперь будет – Пая, чтобы всегда слушалась, что он ей говорит. Всё это делалось только для того, чтобы спрятать её от врагов родителей. Нет, родители были хорошими людьми, просто они работали в КГБ, а это не для кого хорошо не заканчивалось. Пая, конечно же, слышала о КГБ, но допустить, что служба в нём грозит такими страшными последствиями, не могла. Вот с тех пор и началась её новая жизнь…
Первые несколько лет она всё время меняла города, страны, неизменимым оставался лишь Дядя Миша, который заботился о ней, как о родной дочери. По началу она сильно нервничала, плакала в углу, а по ночам ей снились родители. Но потом привыкла, стала курить крепкие дешёвые сигареты, пить дешёвое вино…
И вот пять лет назад она оказалась в этом городе, где и жила себе спокойно, решив, что приключения закончились и можно расслабиться. Она завязала со всеми вредными привычками и стала жить нормальной жизнью – у неё появились друзья, несколько поклонников, увлечения… И вот её нашли….
Прямой связи с Дядей Мишой и кем-либо из его ведомства у Паи не было, те считали, что неблагоразумно оставлять ей столь явный компромат на себя и столь явные выходы на них. Была лишь сложная система связи через почту – но на её выполнение уходило два дня. Впрочем, рассудила она, хуже от этого не станет.
Пая заколола волосы, надела строгий костюм, нанесла на лицо минимум краски на лицо и вышла из дому. Почта находилась на другой стороне улицы, но на входе её ждал сюрприз – два человека в штатском с сигаретами в зубах. Пая уже слишком хорошо знала этот типаж людей – гебисты ждали её, связь с руководством отменяется. Что ж, тогда вперёд за орденами в «Старый Город». Идя туда, она прекрасно понимала, что за ней ведётся слежка, но слежка была настоящей, а не такой показной, как те двое с сигаретами, потому выследить преследователей ей было не дано. Она открыла дверь в это кафе, которое сама всегда проходила мимо – считала его прибежищем алкоголиков и бедных студентов. Зайдя внутрь, она поняла, что была абсолютно права в своих подозрениях.
Едва за ней закрылась дверь, как она почувствовала у себя на плече мужскую руку. Пая дёрнулась в сторону, но профессиональный голос прошептал ей на ухо:
- Спокойно, Маша, я – Дубровский.
- Агент, значит? – не оборачиваясь, прошептала она.
- Да, а теперь ты пройдёшь за столик в правом углу и будешь ждать меня. Вперёд!
Пае не оставалось ничего, как подчиниться – слишком уж строгий и уверенный голос был у этого человека. Сам он подошёл через пять минут с бутылкой пива и, громко сказав «Разрешите?», уселся напротив. «Очень даже ничего агент» - подумала Пая, глядя на короткую ровную стрижку, вытянутое лицо и умные глаза.
- Что ж, о Вас мне всё известно, так что представлюсь сам – агент ФСБ, куратор в Прибалтике, временно назначенный куратором Лондонской операции. Отсюда и кодове имя – Лондо. Больше Вам ничего обо мне знать не надо.
- Я и не просила…
- Всё равно нам с вами долго работать, - он хитро подмигнул.
- Зачем? Просто схватите меня и отдайте врагам отца!
- Враги отца… враги Вашего отца – мои начальники в Москве. Судьба поставила их на место, где когда-то стоял сам Ваш отец и убивать его они не собираются. Пока что. Ведь даже Вам дали спокойно уйти.
- Но потом же искали по всей Европе.
- Конечно, просто надо было убрать Вас из мест контакта с потенциальными фигурами, которых мог заинтересовать Ваш отец – ни нам, ни вам этот расклад был не выгоден. Только этому вашему Дяде Мише, продажной сволочи – ведь он уже давно в поте лица пашет на ЦРУ. Точнее, пахал, - Лондо усмехнулся.
- Что с ним?!
- Кормит рыб в Балтийском Море – пришлось убрать, сам нарвался, нельзя так открыто торговать секретами.
- Вы не знаете, каким он был! – Пая почувствовала, что вот-вот разревётся и весь её образ железной леди полетит к чёртовой бабушке.
- Я как раз знаю – отлично знаю… а Вы заблуждаетесь, ведь он был таким ласковым исключительно из-за вашей значимости. Впрочем, со временем она перестала быть столь большой и он оставил вас в покое здесь. Это место устраивало и нас – так что мы решили отстать от Вас. Но, понимаете ли, недавно к нам попали Ваши фотографии – и мы поняли, что именно Ваш типаж нам и нужен.
- Зачем? – выдавила она из себя, по лицу её текли слёзы.
- Ой, Вы плачете! А я сижу тут и разглагольствую – идите умойтесь, немедленно. И не пытайтесь бежать…
Пая встала и пошла по направлению к двери с надписью WC. Она посмотрела на своё отражение и ужаснулась – красивая девятнадцатилетняя девушка с неумело собранными волосами, размазанной тушью в старом грязно-сером костюме, да уж, это не железная леди, а леди-бомж какая-то. Костюм переодеть не получится, а всё остальное можно исправить – волосы весело выпрыгнули из-под заколки и упали симпатичной чёлкой на глаза, а краска и слёзы сменила жизнерадостная улыбка, в конце концов, кто такой этот Дядя Миша, ведь он ничем не лучше этого Лондо. Она ещё раз критически глянула на себя, намазала яркой помадой губы и вышла обратно в зал.
Лондо улыбнулся и сказал:
- Вот именно такая Вы нам и нужна, ну ещё неплохо бы костюм сменить. А теперь обо всём по порядку. Думаю, Вам известно, что есть один олигарх, который очень интересует нашу организацию, и проживает он, как Вы уже наверно догадались, в Лондоне. Кодовое имя – Ольховский. Вычислить-то его несложно, а вот взять и посадить – куда сложнее. Тогда было принято решение копать через его знакомых, и вот попался один, с виду не примечательный студент, с которым они встречаются каждую среду – в разных местах, да и студент всё время в разном гриме – если не заниматься вплотную, то вычислить очень сложно. Встречи занимают от пяти минут до получаса, и результатом их каждый раз является телефонный разговор студента с Москвой – якобы он каждую среду звонит своей маме. Да и обставлено всё довольно умело – так послушаешь и почти веришь, но, тем не менее, шифровщики нашли в разговорах повторяющиеся комбинации, фразы и присказки, употребляемые неправдоподобно часто и не всегда в подходящем месте. «Маму» студента мы вычислили – пенсионерка, которая никогда не имела детей. Вот тут мы окончательно убедились, что попали в точку, но способ её связи с местными структурами долгое время оставался для нас тайной – круг её контактов был ничтожно мал: продавщица в магазине, соседка и несколько таких же, как она, на лавочке во дворе. Мы отработали всех, но дальше этого круга так и не ушли. Конечно, параллельно мы проверяли и другие контакты студента, но это было гораздо сложнее, а эта версия, столь перспективная и необъяснимая, никак не желала приносить плоды. И тут один из наших агентов заметил, что очень часто в сберкассе нашей пенсионерке насчитывают несколько больше того, что она должна получить. Все работники этого заведения в тот же день были у нас на допросе – все показали, что такое задание им даёт директор. От директора цепочка потянулась в сбербанк, а оттуда уже непосредственно в ГосДуму – конечно, это не три человека, но я не думаю, что вам интересно и нужно знать все звенья этой комбинации. Но мы увидели только то, как госпожа получает зарплату! То, как она выполняет работу было нам неизвестно. Вот тут и последовала серия убийств – пенсионерка умерла от того, что забыла закрыть газ, в сберкассу подбросили бомбу (на следующий день ответственность за акт на себя взяли сразу десять террористических организаций), сотрудник сбербанка в нетрезвом виде упал с балкона и, наконец, депутат был расстрелян из автомата – его смерть не вызвала подозрений, слишком многим он и так мешал. У нас остался один студент, который неожиданно перестал встречаться с интересующим нас Ольховским – мы поняли, что организация решила залечь на дно, также поняли, что за всем этим стоит кто-то выше ГосДумы.
- Вы не боитесь мне всё это рассказывать? – перебила его Пая, мозг которой уже отказывался воспринимать информацию.
- А что Вы сделаете? Расскажете об этом англичанам – они и так в курсе, уже в курсе. Нашим – да кто Вам поверит? Слишком у Вас заманчивый мотив клеветать на нашу организацию. А те, кто могли бы поверить Вас и слушать не станут. Да и не выйдет у Вас ничего – с этого момента Ваша жизнь принадлежит нам, Вы и дёрнуться не сможете без нашего ведома.
Только в эту секунду Пая осознала, куда она попала. Ей стало страшно. Но она по-прежнему не понимала, зачем она им – неужели организация с такими возможностями нуждается в помощи бедной студентки? Лондо наблюдал за ней с интересом, потом наконец сказал:
- Что ж, подруга дней моих суровых, думаю, следующая наша встреча состоится уже завтра – я расскажу Вам всё остальное, пока Вам надо понять то, что я сказал до этого. Особенно моё утверждение о Вашей жизни – пока не поймётё это, сотрудничество не выйдет. Имею честь! – он резко встал и ушёл, не сказав ничего о месте завтрашней встречи, но она понимала, что не прийти не получится.

На следующий день Пая проснулась в прекрасном настроении, которое улетучилось как только она вспомнила вчерашний день. «Обидно, - подумала она, - вот, когда у тебя всё хорошо, просыпаешься в паскудном настроении, а если плохо, то получается такая фигня!». Она прошла на кухню, посмотрела на лежащую на столе пепельницу, убрала её в шкаф и достала оттуда банку с кофе, демонстративно опустив её по середине стола. В университет она сегодня не собиралась – не было смысла. Делать было определённо нечего… от рассуждений её оторвал дверной звонок. На пороге стоял Лондо:
- А в университет зря не пошли! Нам неграмотные сотрудники не нужны! Впрочем, раз уж не пошли, не будем терять времени – едем, машина внизу.
- Куда? – тупо спросила Пая.
- В ресторан, не всё же нам в этом дурацком кафе сидеть! Всё, время не ждёт – мне ещё сегодня улетать, всё-таки куратор.
Пая оделась быстро – без всяких премудростей, джинсы и футболка. Этот стиль ей шёл больше всего, да и судя по всему этого от неё ждали спецслужбы. Во всяком случае Лондо одобрительно кивнул и, взяв её под руку, повёл к машине.
В машине он молчал – только пару раз что-то сказал водителю, тот лишь кивал. Пае уже не было страшно – скорее уже даже смешно, слишком уж всё было киношно. Но кино ведь и снимают живые люди…
Ресторан оказался красивым, дорогим и вкусным. Персонал узнал Лондо и их проводили на приятную летнюю террасу, куратор ФСБ в Прибалтике тут же заказал какой-то особый сорт вина, предоставив ей выбирать блюда. После чего улыбнулся и сказал:
- Во время еды я не привык общаться о деле, неэтично это как-то. Так что выбирайте тему для беседы.
- Хм, - Паю начинала забавлять галантность спецагента, - Скажите мне, Лондо, вот Вы так молоды, а уже успели сделать карьеру. Ведь Вам нет ещё и двадцати!
- Вы не знаете, сколько мне лет, и никогда не узнаете – это раз! В нашем деле возраст не имеет значения, когда тебя готовят к такой службе от рождения – согласитесь, между тридцатилетним и двадцатилетним разница невелика. Это два! Я удовлетворил Ваше любопытство?
- От рождения? – Пае вдруг стало жалко этого человека, который наверно никогда не знал, что такое детство. Впрочем, знала ли она?
- Именно, но об этом Вам знать вовсе не следует. А то вдруг я ошибся в своих расчётах…
- Каких?
- Я же сказал, о деле после.
- Вы правы, Лондо. И давайте перейдём на «ты», а то, чувствую, нам предстоит долгое сотрудничество.
- Отлично – хорошо, что именно ты предложила этот шаг.
Они говорили ещё о многом – почти обо всём, о чём могут говорить мужчина и женщина на второй день знакомства. Потом он расплатился и предложил прогуляться по набережной – чтоб в неформальной обстановке поговорить о судьбе человечества, которая, как он выразился, поставлена на карту. Лондо вовсе не был похож на тех пародийных кегебешников, которых показывали в американских фильмах, чем несомненно нравился Пае.
- Значит, так, - наконец, заговорил он, - как я уже говорил, последней ниточкой к Ольховскому оставался студент. Его мы и взяли в разработку за неимением более перспективного материала! Нашли у него две основные слабости – женщины и ностальгия, тщательно скрываемая за показной ненавистью к Совку. Последствие этой ностальгии – его страсть к русским онлайн играм, явление, очень частое для эмигрантов. С этой стороны и было решено копать… будет создана игра, где интересующий нас субъект окажется первым реально играющим персонажем и чуть ли не самым заметным человеком. Работа над её созданием, переписка с ним по этому поводу уже ведётся! Было принято решение, что там ты познакомишься с ним – твоя особа подходит под его типаж идеала, плюс ты безупречна в своей легенде, в отличии от всех наших сотрудниц. Нам ведь предстоит работать против британцев, а у тех спецслужбы тоже не дремлют.
- Но вы ведь действуете столь открыто, нас могут увидеть!
- Нас с тобой – вполне! Это меня устраивает, о том, кто я такой и обо всей операции знают очень мало людей. По легенде я что-то типа твоего полуухожёра-полудруга. Так что как видишь всё просто – как только у вас начнётся виртуальный роман, я сообщу тебе вторую часть плана. Пока всё ясно?
- Предельно, кроме того, зачем всё так усложнять, почему нельзя в реальности?
- Затем, что удар надо наносить оттуда, откуда не ждут. Да и не тебе это обсуждать, над операцией работала целая бригада психологов, операция «Хаддан – охота на Медведя».

Москва, Осень 2004 года
Дмитрий переминался с ноги на ногу в приёмной. Он то и дело доставал из пиджака расчёску, чтоб довести свои волосы до идеала. Получалось это весьма сомнительно. Последний человек, сидящий перед ним уже зашёл, и следующая очередь была его. Какого чёрта он ввязался в эту авантюру? Неудавшийся программист, работающий продавцом пылесосов, готовился стать почти Богом. С чего всё начиналось?
…Он вышел из супермаркета, где работал консультантом, огляделся по сторонам и, вдохнув во всю грудь воздуха, собрался домой. Его остановил какой-то человек, попросивший закурить. Дима покачал головой – он уже давно зарёкся давать незнакомым людям закурить. Но незнакомец не спешил уходить, вместо того он спросил:
- Дима?
- Кто Вы? – продавец пылесосов начал нервничать.
- Тот, кто в корне изменит вашу судьбу. Так что пойдёмте со мной!
- Не собираюсь я никуда идти! – Дима повернулся и быстро пошёл в другую сторону.
- Жаль! – донеслось ему в след, - Вам ведь от нас не уйти!
Когда он зашёл домой, за столом сидел и спокойно пил чай его новый знакомый. При виде Дмитрия он улыбнулся и жестом предложил присесть…
Потом ему рассказали о том, что ещё со школы за ним с интересом наблюдали – после того, как он написал свою первую программу на уроке информатики. Теперь их организации (слово «спецслужбы» этот человек не упоминал) понадобился как раз такой непризнанный гений – для чистоты операции, с неопровержимой легендой. Так Дмитрий попал в совершенно секретную операцию «Хаддан»…
И вот он стоит в Кремле, от былой радости не осталось и следа – остался лишь страх. Наконец, его вызвали, на ватных ногах он зашёл внутрь. Человек, сидящий за столом улыбнулся и сразу направился к бару. Это был маленький, щупленький человечек лет сорока с уже почти лысой головой в очках, за которыми скрывались хитрые и вечно бегающие глаза. Он достал из бара початую бутылку коньяка и два бокала – специальные, коньячные, а не какие-то там фужеры, или, упаси Бог, стопки. Кроме всего прочего один из шефов ФСБ и ответственный за операцию «Хаддан» Иван Иванович был неисправимым снобом. Наконец, он заговорил:
- Рад видеть Вас, Дмитрий в этом новом для Вас месте – понимаю, привыкнуть ко всей бюрократии, таящийся в этом здании, сложно, но где, как ни тут мне спрятать свою хитрую еврейскую рожу? – Иван Иванович улыбнулся, он был каким-то странным воплощением еврейского патриотизма с элементами антисемитизма.
- Отличная идея! – одобрил Дмитрий.
- Вот и прекрасно. Что ж, рад сообщить Вам, что наша с Вами прибалтийская знакомая проходит стажировку вполне успешно – специалисты ей довольны, говорят, что Никита отдыхает! Впрочем, нам она в оперативной работе, надеюсь, не пригодится. А Вы меня чем порадуете?
- Хм, проект уже полностью разработан, и я жду только Вашего указания.
- А что там наш мажорчик?
- Мажорчик, как Вы изволили обозвать Артёма, очень приятный человек.
- Без Вас знаю, - Иван Иванович не терпел издевательств над собой даже в такой форме, - работа у него быть приятным! Он, между прочим, подозревается в организации убийства Президента! – шеф ФСБ поднял руку.
- Ни ему, ни Вашему Ольховскому наш Президент нафиг не нужен! – Дмитрию стало смешно – не могли уже поумнее что-либо придумать.
- Не Вашего ума дела! – Иван Иванович окончательно рассердился, - или захотелось обратно… к пылесосам?!
- Ладно, извините, виноват, исправлюсь, - Дима вздохнул.
- Вот, - патриот еврейского народа улыбнулся, - другое дело, а то, что это мы с Вами как дети! – подумав, он добавил, - ей-Богу.
Какому Богу молился Иван Иванович Дмитрий не знал, но очень надеялся, что не иконе Андропова.
- Давайте лучше выпьем, что ли! – ответственный за операцию протянул Диме бокал с коньяком.
- За успех операции! – тихо сказал Дмитрий перед тем, как выпить.
- За успех, Вы, кстати, придумали себе виртуальное имя?
- Да, меня будут звать дюкей.
- А я думал, что гад, - рассмеялся Иван Иванович, - ну в смысле Бог по англичански!
- Я люблю оригинальность, - улыбнулся Дима.
- Назревает тост «За оригинальность», но перед тем, как выпить, хочется всё-таки узнать, как же будет зваться в вашей игрушке наш заламаншевский друг?
- Насколько мне известно, Маг Древности.
- Маг? Да ещё и Древности? – Иван Иванович нахмурился, - Ну посмотрим мы на твои фокусы, иллюзионист. Я обещал «За оригинальность!», чего же мы ждём?
- Того, пока Вы нальёте, - улыбнулся Дима.
- Действительно, что это я? Совсем старый склеротик стал! – шеф засуетился.
«Тебе бы бухгалтером в сберкассу!» - подумал Дима. Как будто прочитав его мысль, шеф одел «рабочее» выражение лица и серьёзно сказал:
- Только попробуй, сосунок, мне какую-то шутку с англичанином выкинуть, я же тебя сгною! Конечно, хорошо, что ты к нему так по доброму относишься, но только попробуй ему хоть намекнуть на нас, я тебя своими руками в унитазе утоплю! Ты у меня дерьмо жрать будешь! Понял, сучёнок? Ну а теперь выпьем! За оригинальность, так сказать, господин дюкей!
Дрожащей рукой Дима поднял бокал и сделал глоток, коньяк камнем упал в желудок, почему-то отдавшись болью в груди. Программист схватился рукой за сердце, чувствуя, что сейчас упадёт в обморок.
- Что это Вы? – Иван Иванович удивлённо поднял брови, - испугались? Это я так шучу, глупые шутки старого еврея! Полно Вам, Вы ведь нам ещё нужны, пока Вас никто не тронет! Радуйтесь! Живите! И пейте, пока наливают!
- Можно я пойду? – Дима едва смог выговорить эту фразу.
- Идите, и не стоит Вам делать нагрузок на сердце – я узнавал, оно у Вас больное! – Иван Иванович хитро подмигнул и потом добавил: - На следующей неделе запустим проект! Настало время большой игры!
На следующий день Дима проснулся с ужасной головной болью и покалыванием в сердце, рядом сидела супруга и с укором смотрела на него:
- Пить вредно!
- Сам знаю, - прохрипел Дима, - а я сильно буянил?
- В меру… только кричал что-то о несправедливости и предрешённости – на тебя не похоже.
- Да так, я же ходил вчера на встречу одноклассников, так один рассказал, что связался с ФСБ и каким страшным последствием это приводит, говорил, что эта организация знает всё и про всех, - Дима сладко потянулся, постепенно приходя в себя, или по крайней мере делая вид, - врал, наверное.
- Странно… - сказала жена и встала.
- Что – странно?
- Ты говорил, что идёшь на встречу однокашников…
- Ну перепутал, ну с кем не бывает, - торопливо забормотал Дима.
- С тобой такого не бывает, никогда. Ты врёшь, по-моему, ты зря взялся за этот хаддан.
- Не зря, кстати, на следующий неделе мы его первый раз запустим – потом будем долго тестировать, а потом введём первого игрока – есть у меня один на примете. Представляешь, эмигрант? Очень интересный молодой человек, хочешь, познакомлю?
- Дима, не заговаривай мне зубы.
- Жена и работа – вечный выбор! Но я, как морально-правильно-воспитанный-на-советском-телевидении-человек, выберу жену!
- Послушай, человек, если этот ритм будет продолжаться, я же тебя брошу!
- Не бросишь, потому что любишь!
- Ты так уверен?
- Уверен, - грустно сказал Дима, печально глядя на жену и думая о том, что с ними будет лет через пять, когда операция уже будет выполнена…

Австрия, январь 2005 года
Пая с восхищением смотрела на снег – она так любила радоваться простым и банальным вещам, которые, тем не менее, были потрясающе красивыми. А что ей ещё оставалось? Всё остальное у неё уже отобрали, вот разве что такие подачки, как эта поездка в Альпы. Наверное, боятся, как бы её не перекупили, а она и не собирается продаваться – слишком уж она негативно относится к таким девушкам.
- Привет! – жизнерадостный голос Лондо раздался из прихожей номера, - а я вот к себе шёл, решил к тебе зайти – думал, что не застану, а ты тут. Небось целый день торчишь?
- Торчу, что же мне ещё делать? Знаешь, как мне всё это надоело? Вся эта практика?
- Знаю, потому мы тебя и вывезли на месяц в дорогой альпийский курорт – между прочим, моя идея была, а ты, вместо того, чтоб меня поблагодарить, сидишь тут сопли льёшь! Сходила бы на лыжах научилась кататься или в баньке бы попарилась!
- Лондо, ты меня извини, но я хочу домой, и ещё я хочу, чтобы это всё закончилось.
- Подруга, да у тебя депрессия… будем лечить, я мигом! – Лондо выбежал в коридор.
Пая улыбнулась ему в след – образ этого простого и немного романтичного рубахи-парня у неё никак не вязался с представлением о непоколебимом страже порядка. Через минуту Лондо уже бежал обратно с бутылкой шампанского в одной руке и красивым букетом в другой. «А по возможностям вполне вяжется» - добавила про себя Пая.
- Ну что, выпьем, Пая, где же кружка? – сказал Лондо, протягивая ей букет.
Девушке ничего не оставалось, как пойти за бокалами. Наконец, куратор ФСБ в Прибалтике сделал вид, что хочет сказать тост, и заговорил:
- Дорогая Паечка, я уже давно хотел тебе сказать, что с того самого дня, как мы познакомились, ты мне очень нравишься! Не знаю, нравлюсь ли я тебе, но всё равно хочу, чтоб ты знала это!
- Лондо, - Пая набрала воздуха, чтобы сказать то, о чём она так долго рассуждала последние полгода, - ты – очень хороший человек, и, возможно, между нами что-то и было бы, но не в сложившейся ситуации! Вот и всё…
- Всё, - кивнул Лондо и залпом выпил шампанское, - я пойду, но, думаю, ты не откажешь мне в сегодняшнем ужине, тем более у тебя и выбора-то нет!
Он быстро встал и вышел из номера, оставив Пая один на один с зеркалом – самым честным собеседником в последнее время:
- Ну что, подруга, отшила ты агента? Отшила! Легче стало? То-то и оно, что не стало. Почему? А вот это уже сложный вопрос… ты ведь никогда не любила служебные романы, даже фильм так и не посмотрела из-за названия… впрочем, ладно, забудем об этом, правда, подруга? В пору подумать о себе!
За ужином Лондо молчал о неловком инциденте и, казалось, что её слова никак на него не повлияли. Потом он предложил ей прогуляться до небольшого городка, расположенного рядом, добавив, что прогулка вызвана чисто деловой необходимостью. У одной из многочисленных таверн города он попросил его подождать и через пять минут вышел оттуда с большой папкой.
- Ну что ж, раз отдых у тебя не пошёл, займёшься делом – тут личное дело твоего будущего подопечного со всеми мелочами, которые тебе обязательно потом пригодятся, а мне сегодня же надо возвращаться в Латвию. Было очень приятно провести время, до встречи – насчёт твоей обратной дороги я распоряжусь, не волнуйся. Занимайся делом! – он быстро, как и всегда, ушёл, через минуту его след исчез в темноте и начинающейся метели.
Пая с сожалением смотрела туда, где только что стоял он. Ей стало очень грустно и жалко себя – в первый раз за всё время, казалось, что путь обратно в гостиницу будет страшнее всего того, что она уже прошла и морально и физически. А ещё ей стало жалко Лондо – такого же узника обстоятельств, как и она.
До отеля она всё-таки дошла, поднялась в номер и тут же упала на кровать – ей было холодно и одиноко. Через силу она встала и залезла под горячий душ, по её щекам тут же полились тёплые и солёные слёзы.
Пая вышла бледная и тут же села за стол, где уже лежала в ожидании открытая папка.
Она быстро пробежала взглядом все анкетные данные, почерпнув для себя только то, что он 17-летний студент Артём из Лондона. Пролистала все фотографии – от детских до нынешних, отметив то, что парень он явно симпатичный. Просмотрела какие-то его творческие наработки, «развитие таланта», как писал один из исследователей. Самое занимательное было в конце – развёрнутый психологический портрет:
«Интересный человек с лёгким оттенком непризнанности и непонятости, что проявляется регулярными нервными вспышками по отношению ко всем, в особенности к тем, кого он не знает. Человек раскованный и компанейский, про таких иногда говорят «душа на распашку», но этим он лишь прикрывает свою замкнутость и скромность, не дающую ему реализовать многое из того, что он уже успел запланировать. Человек несомненно амбициозный, что подстёгивается большими материальными и умственными способностями…»

2005 год, весна, Лондон
«Лондон – город контрастов» подумал Артём, глядя на араба, моющего витрину магазина Дольче Габанна. Бутики, существующие за счёт бедноты других, ведь этот араб – не единичный случай, его мама вполне возможно сейчас «варит» джинсы почти от дольче, которые купит третий араб, а потом очередной мажор увидит эти джинсы, мешком висящие на бедном мальчике и купит себе настоящие… вот так, подделка порой лучшая реклама, а богатые живут именно так только за счёт бедных.
«Ладно, чья бы корова мычала!» - подумал он, поправив пряжку от гуччи. Словно отреагировав на это его движение, в кармане завибрировал сотовый. «Что за дебильное слово – сотовые» - подумал он, отвечая на чистом английском:
- Да, дорогая?
- Я приготовила сегодня пирожков на ужин, придёшь?
- Куда же я от тебя денусь! Целую!
- Я тебя тоже люблю!
Артём посмотрел на часы – время ещё было. «На ужин» - значит, к восемнадцати, а «пирожки» - кафе с живописным названием «У Темзы». Фраза «Я тебя тоже люблю» свидетельствовала о том, что всё в порядке и маскировка всё ещё работает. До встречи с представителями британской контрразведки оставалось два часа, а убить время в Лондоне было проще простого…
Ровно в 18:00 Артём вошёл в кафе и спросил у официантки про столик для мистера Смита, та провела его на второй этаж, оттуда на открытую террасу, располагавшуюся прямо над тихими водами реки Темзы. Через минуту к его столику подошёл один из представителей лондонских хиппи – одетый в дырявый плащ и такие же брюки длинноволосый мужчина с шеей, обвязанной ярко-цветным шарфом и в такой же вязанной шапочке на голове. Он жестом попросил разрешения присесть, Артём брезгливо кивнул.
- Как там последний раз сыграла Англия? – осведомился бомж, сев на стул.
- Выиграли, Англия не из тех, кто станет проигрывать…
Бомж задумчиво кивнул и улыбнулся. Агент Рипли, как любил себя называть «бомж», был непревзойдённым мастером переодеваний и перевоплощений. Он делал это даже тогда, когда ситуация совсем не требовала – как, например, сейчас. Рипли делал это для души. Для каждого образа у него была своя система паролей, и он заставлял всех коллег выучить все, называя это «небольшой платой за его представления со скромной претензией на талант».
- У меня большие планы на вечер, - заговорил Артём, придвинувшись ближе к столу, - так что давай быстрее решать наши проблемы.
- Проблем нет, нас просто заинтересовало, как твои дела – не можем же мы просто так бросить своего агента в городе.
- Теперь уже бывшего!
- Ошибаешься, самое интересное ещё только впереди. Не расслабляйся – наши русские друзья только этого и ждут.
- Всё равно я почти ничего не знаю.
- Ты знаешь слишком много, и другая организация вполне возможно тебя бы уже прихлопнула.
- А вы у нас, стало быть, гуманисты?
- Нет, ты нам ещё нужен – знакомый нам с тобой богатый дядя уже не играет столь большую роль в нашей политике, а вот заинтересованные в нём русские нам пригодятся.
- Значит, я наживка?
- Именно, но как тебя будут ловить – для меня пока секрет. Послушай, почему у тебя нет девушки?
- Причём здесь?
- Самый старый, но тем не менее самый действенный способ вербовки – через постель.
- Вам повезло, для этого мне нужно чувство, а его в последнее время совсем мало.
- Тем лучше, - кивнул Рипли, - но будь на чеку.
Бомж встал из-за стола, махнул рукой и направился к другому, громко завопив:
- Мистер, может, хоть вы не обделите беднягу парой пенсов, а то оксфордскому мажору жалко!
«Оксфордский мажор» Артём направился к выходу. На улице он поймал такси и поехал домой. Он так надеялся, что всё закончилось, а оказалось, что всё только начинается – очередные шпионские игры, холодная война бесконечна, как бесконечна вечность… но вечность бесконечна только относительно нас, а мы – пешки, даже те, кто считают, что они короли.
Дома он достал из бара початую бутылку виски, бокал и сел за свой потрёпанный переездами ноутбук. Одной рукой он наливал, второй набирал в адресной строке эксплорера странное слово «haddan».
Хаддан, что это? Плохо нарисованная новая онлайн игра с небольшим количеством персонажей? Нет, для него эта игра стала гораздо большим, он играет в неё всего несколько месяцев, но уже привык – всё-таки это не пафосные англичане, это свои, родные, русские люди, как бы он к ним не относился…
Он открыл почтовый ящик и решил написать Дюку, человеку, который очень далеко и которому поэтому можно писать почти откровенно, и об одиночестве, и о несправедливости, и о боли, которая его преследует и которая живёт в нём из-за выполнения столь подлой работы – хотя какая разница кому стучать…

Этот же вечер, Москва
- Дима, завари-ка мне кофе, или обидишь друга таким неуважением?
- Сахар, сливки?
- Обойдусь, вы и так небогато живёте, что ж мне вас объедать? – из комнаты раздался издевательский смех.
Дима, скрипя зубами, достал из шкафчика турку, и начал нехитрые процедуры по приготовлению кофе. За своё короткое знакомство с Ёжиком, он уже успел возненавидеть этого самовлюблённого агента ФСБ, которого назначили, чтоб присматривать за ним. Постепенно из надсмотрщика Ёжик перерос в компаньона, что потом выразилось его желанием стать администратором. Иван Иванович не обратил на этот инцидент внимания, и Хаддан пополнился ХАОСом…
- Ну где ты там, Димочка? – вновь раздался фальшивый голос Ёжика. И что это он припёрся без приглашения?
- Уже иду!
- Я сам к тебе пришёл, - сказал Ёжик, заходя на кухню, - кстати, где твоя благоверная?
- К родителям поехала, - ответил Дима, добавив про себя «Слава Богу!».
- Ясненько, - улыбнулся Ёжик, заговорщицки посмотрел на Диму и добавил: - там тебе на мыло от Англичанина душераздирающее письмо пришло!
- Что пишет? – безразлично спросил Дмитрий.
- На жизнь жалуется, как обычно… вообще, дурость – весь этот проект! – он сказал это слишком небрежно, чтоб можно было считать это случайной фразой.
- Ты же на него работаешь!
- Пока, минхерц, пока работаю! Тебе не кажется, что на этом можно наварить гораздо больше, чем хочет наше руководство?
- Это не наше с тобой дело! – отрезал Дима.
- Ты как всегда прав, Димочка! Прости – пошутил глупо, так что там с моим кофе?
- Держи, - Дима протянул ему чашку.
- Не серчай, начальник… я люблю принципиальных людей!
- А я не люблю предателей!
- Никто и не предлагает предательство, я же не собираюсь всё рассказывать англичанам… у меня другие планы, ладно, не смотри на меня так, шучу-шучу-шучу. Пойдём-ка, лучше анализом письма займёмся!
Дима поплёлся к компьютеру. Письма Мага Древности были на первый взгляд бессмысленные, но при некотором анализе открывали всё новые грани характера Артёма. На этот раз русский эмигрант писал:
« Дорогой администратор, который почти Бог, хочу тебе честно сказать, что мир сошёл с ума… я выполняю работу, которую ненавижу, но которую, тем не менее, обязан выполнять, где-то я, может, выше её, но если подумать – все мы выше того, чем занимаемся… прости, что говорю загадками, просто не хочу тебя втягивать в эту гадость, а ещё я понял, что в мире нет любви! Ты это знал? Конечно, знал… а я – нет, хотя даже если бы она и была, со мной бы она не случилась, а ведь где-то я мечтатель.
Ладно, прости за этот полуночный бред, просто мне реально плохо!
Твой Маг Древности, самый преданный праведник твоего мира…»
- Видишь, Димочка, ещё несколько недель, и он сдаст нам всю агентурную сеть Англии. Аж плакать хочется, - Ёжик демонстративно смахнул слезу, - но Иван Иванович запретил кардинальные действия, говорит – дело деликатное, да и цель наша покрупнее агентурной сети, минхерц.
- Что ты от меня хочешь? – прошипел Дима, которому уже надоели все эти «минхерцы», «Димочки» и прочие способы общения Ёжика.
- Понимаешь ли, мой мальчик, я хочу залечь на дно…
- Что?! – Дима резко повернулся на кресле.
- Спокойствие и только спокойствие спасёт Хаос! Это не моя идея, это приказ Иван Иваныча. Пару месяцев спокойствия, а потом в игру вступит Пая. Всё надо делать плавно, потому что кроме Ольховского за нашим с тобой Магом стоят очень большие фигуры, которые вполне могут нас высчитать…
- И что? Теперь ему не отвечать?
- Нет, ты же у нас интеллигент – ответь, и пошли его поделикатнее. Только сначала выпьем за успешное окончание первой части нашей секретной операции!
- Не хочу я пить… - ответил Дима.
- Что ж, тогда выпью я. У себя дома, пока, минхерц! Ты неплохо справляешься!
Дима с ненавистью посмотрел на Ёжика, который по хозяйски открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Как только его шаги смолкли внизу, Дима вышел из квартиры и, прислонившись к перилам, закурил. С лестница наверху послышались шаги, знакомые, лёгкие… он обернулся – там стояла жена. Они смотрели друг на друга минуту, потом она тихо сказала:
- Я не хотела заходить, пока он там…
Дима грустно кивнул, бросая недокуренную сигарету в темноту подъезда.
- Почему ты взял его помощником?
- Понимаешь, дорогая, - Диме было сложно говорить на эту тему, он не хотел посвящать жену во все подробности своей невольной работы, - Не все дороги в этой жизни выбираем мы…
- Хаддан – это ведь не просто Хаддан? – кивнула она.
- Не просто…
- Почему ты что-то от меня скрываешь?
- Если бы у меня не было тайн, наш брак утонул бы в банальности и открытости! – попытался пошутить Дима.
- Дима-Дима, зачем ты так? Знаешь, как мне больно и страшно думать о нашей судьбе?
Дима нервничал, он понимал, что если его нервы не выдерживают, надеяться на жену глупо. Он, как и многие мужчины в такие моменты, решил, что надо сделать выпад:
- Что тебя не устраивает? То, что я стал хорошо зарабатывать? То, что ещё не открытый проект принёс прибыль? То, что я стал почти Богом, а ты Богиней? Что?!
- Вот это и беспокоит… - тихо сказала она, - то, что я тебя потеряла – того, простого, а приобрела человека, который чего-то боится и приносит невесть откуда взявшиеся деньги. И Ёжик меня беспокоит – его безумные глаза и такая самодовольная улыбка…
Дима почувствовал, что сейчас заплачет, но стыд победил страдания. Он держался, хотя лицо и начало дрожать.
- Дима, я устала! – вдруг сказала она.
- Я тоже устал, - выдавил он, - от всего устал…

Вильнюс, лето 2005
Лондо поправил очки и повернулся к Пае, изобразив на лице улыбку Джеймса Бонда. Очки он носил не так давно, и Пая до сих пор не поняла, что это – конспирация или реально зрение испортилось.
- Ну что, как сказал Иваныч, вторая часть Марлезонского Балета! – весело сказал Лондо, - и танцевать её предстоит тебе! А командовать парадом, как это не прискорбно, мне! – он шутливым жестом смахнул слезу.
- А кто такой Иваныч? – с интересом спросила Пая.
- Да есть один такой страшный дядя в Москве, но тебе с ним повидаться, боюсь, не придётся!
- А я на это надеюсь, не люблю страшных дядь.
- Вот и молодец! – улыбнулся Лондо, откидываясь на спинку стула. Они сидели у неё дома, пили чай и обсуждали последние детали планы. Вообще-то, эти самые последние детали плана они обсуждали ещё месяц назад, но окончательный сигнал из Москвы поступил только сегодня утром.
- Может, сейчас и начнём? – улыбнулась Пая.
Лондо прищурился и с интересом посмотрел на неё, потом сказал:
- Ну и чего мы ждём?
Пая встала, перекрестилась – сначала справа налево, потом, подумав, слева направо: наверху не заметят, а тут и помочь может. Даже если на уровне психологии. Компьютер уже был включен и ждал только её прикосновение к клавиатуре, Хаддан уже давно был в избранном, хотя до этого дня она и не регистрировалась – соблюдала все условия конспирации.
- С Богом? – спросила она, чувствуя стоящего за спиной Лондо. Также интуитивно она почувствовала его осторожный и медленный кивок. Пальцы тронулись клавиатуры, реальность закончилась…
Это же время, Москва
Иван Иванович нервно ходил по огромному залу, оснащённому сотней компьютеров, вмещавшим в себя в этот момент около двухсот специалистов всех областей. За тремя компьютерами сидели хакеры, готовые в любой момент вполне естественно «обвалить» сервер Хаддана, за другими сидели психологи – с доступами во все приватные переписки, их задача заключалась в отслеживании настроений нужных игроков. Двое в данный момент вели ожесточённый спор:
- Я тебе говорю, он оценит сиреневый цвет! Суди сам – парень ненавидит красный, как Совок, и ненавидит лазурный, как вычурность! А между двумя ненавистями прячется любовь, золотая середина! Сиреневый – на это он сразу обратит внимание в чате!
- Нет, чёрный и только чёрный. Стильно? Да, всегда. А для него стиль, форма важнее смысла!
- Ты судишь поверхностно, как и все ваши питерские! У вас там на кафедре профессор есть такой, который учит тому, что примитив и есть самое большее осознание, а вы все, разинув рты, его слушайте!
- Замолчи, коренной москвич с хохольской рожей!
- Хватит! – рявкнул Иван Иванович, подходя ближе к ним, - идите лучше делом займитесь, узнайте, как сегодня прошёл денёк нашего иностранного дружка?
- Угу, - лениво ответил один из них, и оба лениво поплелись работать. Такие конфликты были для них нормой, кто-то даже называл это особым видом мозгового штурма.
- Она на главной площади! – раздался крик с другого конца зала.
- Какого чёрта? – заорал Иван Иванович, - экстренную связь с Лондо.
Через минуту к нему подбежал помощник и дрожащей рукой подал сотовый. Иван Иванович резко прислонил его к уху и заорал:
- Ты что, сука, делаешь?! Кто тебе, дряни, разрешил секретные операции срывать? До официалки ещё полчаса!!! У нас тут ещё не готово ни хрена, - тут Иван Иванович отстранил от уха трубку и с интересом пробормотал «Бросил почему-то!».
- Что делать будем? – спросил кто-то в зале.
- Снимать штаны и бегать, - ответил Иван Иванович, вспоминая как кто-то на эту его шутку снял штаны и начал бегать по его кабинету – авторитет, построенный на крови, великая штука.
- Тихо! Маг в игре – рядом с Паей! – заорали психологи.
Иван Иванович, не заметив сказанное в приказном порядке «тихо», замолчал и выжидательно уставился на психологов, начавших оживлённо спорить о том, заметил ли Маг ник Паи.
- Видишь опечатку в этом сообщении в общий чат? Характерная опечатка при нервах, которые могут принести положительные эмоции! – кричал один.
- Чувак, да он пьяный, вот и не попадает по клавиатуре! Он на неё ещё даже не посмотрел, разве что подсознательно заметил ник!
- Он вполне осознанно это делает – думает, писать ли или нет. Сейчас информацию откроет.
Один из программистов засмеялся и крикнул:
- Да он уже в неё пять минут пялиться.
Знаток опечаток триумфально уставился на коллегу, тот лишь покачал головой и отдал команду:
- Пускайте к нему в приват друзей!
К компьютерам направились три человека – богатый бизнесмен, малолетняя школьница, жаждущая приключений и студент, ищущий в мире, где есть всё, собственную душу. По крайней мере выглядели они именно так - на самом деле это были, конечно, агенты ФСБ, но кто-то из психологов настоял на полном перевоплощении и системе Станиславского.
Заходили в Хаддан они с интервалом в десять минут – это была как бы волна, когда все люди, живущие второй виртуальной жизнью, начинали ей жить. Школьники отрывались от книг и включали компьютеры, студенты возвращались с пар, а работники офисов окончательно прекращали работать, отдавшись компьютеру.
Раздался звук соприкосновений рук и клавиатуры, характерный для переписки в чате – с перерывами в ожидании ответа, исправлении отпечаток и различными эмоциями, проявляемыми звуком удара по клавишам.
- Видите, в общении нашего Мага с людьми, которых он считает своими друзьями, явно проявляется волнение! – начал старый лысый человек, с интересом следящий за приватами на своём мониторе, - Он говорит коротко, что для него нехарактерно, ошибается в логических связках – конечно, обычный человек бы этого не заметил, как и он не видит этого в себе, но тем не менее… с ником и оформлением информации о персонаже вы угадали!
- Прекрасно, когда назначено знакомство? – нетерпеливо спросил Иван Иванович, охотничий азарт в котором победил умение выжидать.
- Недели через две – всё-таки любовь с первого взгляда может так же одним взглядом и закончиться, а у нас ведь большие планы на эту пару, не так ли?
- Так, так! – нервно кивнул Иван Иванович, - Ёжик, ко мне!
Дверь в другом конце зала открылась, и вошёл уже знакомый нам молодой человек с шизофренически бегающими всегда красными глазами и растрёпанными волосами.
- Я воль, Иван Иванович.
- Отправляйся, Ёжик, в Прибалтику и лично проконтролируй знакомство – всё-таки тут сложная операция, многоуровневая, если она сорвётся из-за оплошности и по дурости какой-то девки, будет обидно!
Ёжик понимающе улыбнулся и кивнул, потом вопросительно взглянул на шефа. Тот покачал головой, выдвинул губы трубочкой и сказал:
- Ладно, чёрт с тобой, на время твоей командировки Лондо обязан подчиняться тебе!
- Мы очень хорошо друг друга понимаем, - Ёжик расплылся в улыбке, она была настолько наигранной и в то же время холодной, что стало страшно даже Ивану Ивановичу.
Вильнюс, три дня спустя
Лондо нервно взглянул на часы и в очередной раз подумал: «Куда, чёрт возьми, делся этот грёбаный Ёжик?!». Отношения Лондо и Ёжика не сложились исторически – когда-то молодой и бесперспективный двоечник Ёжик работал у Лондо в офисе уборщиком, потом он каким-то образом стал агентом ФСБ, а потом его отозвали в Москву… с тех пор Лондо и ненавидел этого противного выскочку. И вот сегодня его бывший подчинённый-чернорабочий приезжал, да ещё и в роле шефа. А Лондо должен был, как дурак, стоять в аэропорту с букетом цветов и натянутой улыбкой в ожидании…
Наконец, в толпе показалась голова в старомодной кепке со смеющимися глазами и ехидной улыбкой.
- Ты ещё тут? – с интересом спросил Ёжик, - а я думал, что ты уйдёшь, так и не дождавшись меня… ан нет – растёшь! Может, и не всё в тебе ещё потеряно!
- И я тебя тоже очень рад видеть! – холодно сказал Лондо.
- Не куксись – мы ведь с тобой вместе начинали, а я своих не забываю, так что сильно гонять не буду! – улыбнулся Ёжик, потом добавил: - но гонять буду! Как же без этого?
Лондо лишь повернулся и пошёл, жестом предложив следовать за ним. Перед аэропортом их ждал красивый и элегантный чёрный мерседес. Ёжик одобрительно кивнул, разваливаясь на заднем сидении. Лондо демонстративно сел впереди, рядом с водителем. Ёжик хмыкнул и решил заговорить первым:
- Ну и как тебе эта девка?
- Сам ты девка, - обиделся Лондо, а потом мечтательно сказал, - а она… она…
- Всё, понял! Любовь – это хорошо, особенно когда в ней много секса, так как она тебе? Эта девушка? Ангелочек?
- Да пошёл ты!
- Ясно, - грустно кивнул Ёжик, - не дала! Тем лучше!
- Что тебе лучше?
- Лучше то, что она не принадлежит к типу людей, готовых лечь под кого угодно ради продвижения по карьерной лестнице, - задумчиво ответил Ёжик.
- Ты же сам такой! – не выдержал Лондо.
- И ни секунды об этом не жалею, это ведь ты у нас неудачник благородный!
- Знаешь, мне честь важнее!
- Может, ещё расскажешь мне о русском офицере и чекисте? Об этом славном понятии, испоганенным алкашами и барыгами?
- Не буду! Только потому, что и в правду испоганено!
- Розовых очков на тебе нет, хотя они бы очень подошли к твоей роже, Шарапов.
Лондо ничего не ответил, лишь покачал головой. Машина остановилась у кафе «Старый Город», где их уже ждала Пая. Лондо принципиально не хотел тратить деньги организации на более дорогое заведение. Ёжик, увидев железную, прожившую несколько войн дверь, лишь усмехнулся и пробормотал:
- Я бы тебя, дорогой, вообще бы не кормил. А то с животом агентам не очень…
Пая помахала им рукой из-за дальнего столика.
- Вот Вы какая, в жизни ещё лучше, чем на фотографии! – начал разговор Ёжик, подходя к столику.
- Вашу фотографию я не видела, сравнивать не с чем! – холодно пожала плечами Пая.
- Лондо, - повернулся Ёжик к своему новоиспеченному подчинённому, - ты никак настроил девушку против меня? Понарассказывал гадостей? Зря, хотя, наверно, и правда! Ведь что поделаешь? Такова работа, мой плюс в том, что я не играю в благородство и не прячусь за маской службы Родине. Если мы кому и служим, то только интересам нескольких человек в Кремле – обеспечиваем им уют и комфорт…
- Хватит, Ёж! – сказал Лондо, - мы тут не для этого собрались!
- Да, итак, Пая, вы готовитесь к знакомству с Магом – весь фокус в том, чтобы заставить его поверить в реальность происходящего! В идеале было бы хорошо, если бы он был болен тем самым дип-психозом, который описал Лукьяненко в своём «Лабиринте Отражений»!
- Но он не болен, - пожал плечами Лондо.
- К сожалению, - кивнул Ёжик, - потому нам ничего не оставалось, как его заразить!
- Очень смешно, - саркастически ответил Лондо.
- Я на полном серьёзе, - улыбнулся Ёжик, - в общем, это долгий процесс хождения, так сказать, по мукам, ну или точнее по сайтам самого разного содержания. Но нам это удалось, господин эмигрант уже хорошо разогрет и ждёт лишь красивого образа, чтобы беспамятно влюбиться! И тут мы ему подсовываем неплохую кандидатуру, и он на неё западает. Всё банально, цинично и невероятно действенно!
- Мне нравится цинизм, но только до того момента, пока не начинают его применять ко мне! – воскликнула Пая.
- Поверь, детка, его применяют ко всем… - грустно пробормотал Ёжик и громко крикнул: - Водку! Быстро! И цыган! И икорки! И почки две штуки! И побыстрей, человек, побыстрей!
Официант непонимающе уставился на него. Ёжик приподнял брови, улыбнулся и прошептал:
- За русский цинизм! За то, что всё продаётся! Даже человек…