Ты как всегда приходишь в самые темные минуты. Но Ты опоздал. Тебе не испугать меня. Нет места жалости и сожалению в моей очерствевшей душе. Забыл я о простых человеческих чувствах, доступных каждому смертному. Слишком многим пришлось пожертвовать, дабы постичь то незримое знание, которое могла дать только магия. Вот и сейчас, находясь возле мертвого тела своего учителя, лишь холод и безразличие чувствую я. Как и всегда. Практикуя черную магию, пришлось приучить свое тело и разум к особой концентрации. Теперь даже не стоило прилагать усилий, чтобы обуздать свои эмоции, направить в нужное русло мысли.
Давно потерялся счет годам, проведенным, сначала за обучением, а после за практикой и созданием новых, более сильных заклинаний. Таких, что способны повергнуть сильнейших мира сего. Спроси, сколько мне лет, и я не смогу ответить на этот вопрос. Да что там говорить о возрасте, если с трудом вспоминалось имя, данное при рождении. Не стану и Тебе я его раскрывать.
В памяти всплыла родная деревня. Вспомнился старик, взявший меня на воспитание, после гибели родителей. Родители пали во время одного из нападений Нагов как и многие другие селяне, защищавшие отчий дом. Припомнилась и старая обида на деревенских мальчишек, которые никогда не звали меня играть с собой в стражников. Да и кому бы захотелось водиться со странным мальчуганом, живущим у чудаковатого деда. Старика сторонились, но не боялись. Зла он никому не чинил, наоборот, помогал людям, лечил от разных недугов. Скорее всего жители Маоли не понимали его страсти к травологии, а ведь именно она не раз спасала их от болячек и недугов.
Прошло мое детство в лесах да лугах, в стороне от забот людских. Так и жил я на свете мудрецом, был я, как и все мудрецы, больше позер, нежели мудрец или травник, но чтить меня люди чтили. И вот я, а был я человек не глупый, зря что мудрец, решил заделаться отшельником чтобы обрести мудрость истинную и в ученики к Гивендальпу поступить. Вот принято так у мудрецов, не отшельник, значит и не мудрый мудрец какой-то. Только распрощаться со всеми соблазнами большого города, куда я подался славой да могуществом магов тамошних влекомый, оказалось не так просто, хотя городом Староград тогда, наверное, еще не был, так, деревушка, большая, больше родной моей Маоли, но деревушка. Но, как говорится, дрожи, а фасон держи, пришлось променять уютное кресло перед камином на холод отдаленного скита. К сборам я, будущий отшельник, подошел серьезно: а ну как и правда, в глуши от скуки совсем того, мудрецом заделаешься. Пришлось назаказывать у местных художников портретов местных же девушек свободных моральных принципов, прихватить с собой шахматы- это даже несколько способствует образу просветленного мыслителя, да тайно вывезти приличный запас продовольствия и напитков, тех, которыми огня не потушить. Скит необходимо было оборудовать подземной сауной, баром и приличной спальней, водить туда, конечно, было особо некого, место удаленное как-никак, но хоть самому приятно. Приятно во всех смыслах, отшельничество предполагает, конечно, изнурение плоти и все дела, но ведь и я, видят Боги, тоже плоть свою изнурял, да еще как, так изнурял, что лицо мое скоро покрылось сосудами, а нос стал красен, впрочем, божественные откровения, которых ради сии подвиги обычно и совершатся, посещали меня регулярно. Диавол тоже не преминул меня поискушать, перекладывая, правда, все на чертиков. Чертики эти обязанности свои знали плохо, но бед от них натерпелся я много. Чертики, если кто не знает, ребята в целом безобидные, но шаловливые просто до ужаса. Расстегнут они, бывало, штаны несчастному страдальцу… ну, да впрочем, размяк я, дни те поминая почем зря. Ты влечешь меня дальше... Встала передо мной задача нелегкая: кровать помягче сделать, али провизии какой тайно перевезти проблемой не было, а вот платье сшить, приличествующее нынешнему, просветленному и возвышенному весьма образу, оказалось непросто. Мудрецы, которые совсем мудрецы, носят мешковину да вериги, а надо, чтобы и мешковина, и девушке симпатичной подмигнуть не стыдно было, не был ведь я прежде избалован вниманием женским. Прежде всего мешковину надо было перекрасить. Сначала был выбран красный цвет, но под давлением общественного мнения в лице непонятного вида мужичка, непонятно, откуда взявшегося, он был отвергнут как слишком броский и неподобающий лицу столь смиренному и скромному. Тот же аргумент встал на пути и остальных цветов. В итоге порешили, что будущие реликвии стоит красить в коричневый, цвет неброский, но все же скрывающий природную убогость мешковины. С фасоном получилось сложнее. Во-первых, в процессе обсуждения мужичок упился до тех самых чертиков, в результате чего стал очень пуглив и малодушен, а во-вторых, подбор фасона оказался задачей куда более многопараметрической, ведь надо было подобрать, какой формы будет колпак, каких перстней заказать, да много еще чего. Тогда я отправился к одной знакомой, у которой между делом и выведал все тайны женских предпочтений. Дел, надо отметить, оказалось много, и, уж конечно, наличия одежды они не требовали, но мудрец на то и мудрец, что сумел уточнить, какие сапоги более выгодно показывают крепкие икры, и какая мантия выгодно скроет некоторую сутулость обладателя. Естественно, что небольшой социологический опрос позволил бы получить представление о гораздо более изящном наряде, но сил на дальнейшее общение с потенциальными ценительницами у меня не осталось. Впрочем, купленный в этот же день комплект кружевного белья существенно облегчил мои моральные страдания. Но, как оказалось, упомянутый красный цвет таки оставил след. Всюду, куда можно было, были вставлены красные камни: сметливый глаз модницы, несомненно, должен был углядеть, что не прост, ох как не прост обладатель такого замечательного наряда. А уж фигура-то, даром, что отшельник. Не грех к такому отшельнику и заглянуть на одинокий огонек.
Подобный фасон магам понравился, вместо мешковины иногда стали использовать парусину, а предприимчивый портной стал красить некоторые элементы комплекта, штаны например, в другие цвета: синий, черный. Ты почти отвлек меня... увлек... увлек... Никак не мог я предположить, что не пройду испытание Гивендальпа, и рок поведет меня совсем другой дорогой. Но той, что все-таки вознесет к заветным магическим вершинам.
Экзамен в школу магии Старограда оказался безнадежно провален. Ну откуда мне было знать, что изучение растений и кореньев, рецептов многочисленных зелий и эликсиров совершенно не нужно начинающему магу. Не сумев назвать простейшие заклинания, знакомые каждому адепту с пеленок, краснея от неумения различить виды магии, я покинул Башню магов и в этот же день и город.
Несколько месяцев скитаний привели меня к незнакомому озеру. Озеро было небольшим, метров триста в длину и сорок в ширину. На противоположном берегу величаво красовалась огромная скала с небольшой рощицей подле нее. Не помню, из любопытства, или от нечего делать я решил осмотреть скалу, когда еще доведется побывать в этих местах? Вблизи скала оказалась больше, но самое главное- в ней нашлась пещера. Собрав кустарника и соорудив факел, я вошел в темноту. Пещера была глубокой, и метров через двадцать от входа делилась на несколько комнат. Осмотрев комнаты, я понял, что нахожусь в чьем-то жилище. Устроившись на ложе из сухих листьев и травы в правой комнате, я решил дождаться хозяина.
Проснулся я от яркого света, залившего комнату. Прищурившись, я не сразу обнаружил его источник. Лишь спустя несколько минут, я увидел, что свечение исходило от странного голубоватого камня, расположенного в стенной нише. Внезапно я понял, что не один в комнате. Хозяин пещеры стоял на входе в комнату так, что путь к отступлению был закрыт. Разглядев его, я понял, что передо мной Болотный карлик. Мифическое существо, небольших размеров, но обладающее громадной магической силой. Противостоять такому сопернику было необычайно трудно. Много легенд ходило об этих созданиях, и я был одним из немногих, кому посчастливилось встретить его.
Не знаю, чем я приглянулся Болотному карлику, и почему он не прогнал меня, позволив остаться. И уж тем более поделился своими знаниями. За обучением летели годы. Постепенно мы начали экспериментировать, создавая и пробуя новые более сильные заклинания. Создав боевое заклинание, мы обязательно придумывали защитное, а после пробовали применить их.
Вот и сегодня мы испытывали одно из заклинаний. Но почему не сработала защита? Теперь это останется тайной… Ты...




Колпак отшельника.
Головной убор того фасона, что обычно предпочитают маги. Ещё издалека по такому колпаку можно отличить странствующего мудреца от простого бродяги, а широкие поля не только отлично защищают от палящего солнца и проливного дождя, но и позволяют скрыть от собеседника сомнения и неуверенность. Ведь с какими только странными и загадочными вещами не приходится встречаться магу, но терять лицо перед простыми смертными не годится ни при каких обстоятельствах.

Посох отшельника.
На чем ни один уважающий себя маг не станет экономить, так это на посохе. Именно в украшении посоха не считается зазорным проявить не только всю свою фантазию, но и финансовые возможности. Излюбленным материалом для его изготовления было и остается железное дерево, благодаря которому посох приобретает прочность и некоторую увесистость, а тонкая резьба и алые драгоценные камни демонстрируют могущество и хороший вкус владельца.

Пояс отшельника.
Отшельнику несмотря, или даже скорее из-за своего положения приходится выполнять всю черную работу самостоятельно. Убрать булыжник из огорода, притащить бревно из леса чтобы подновить забор- нелегко все это дается магу. Поэтому пояс отшельника в какой-то мере напоминает пояс тяжелоатлета: он сделан из кожи и достаточно широк, чтобы предохранить от грыжи и других травм. Впрочем, тонкую талию он тоже подчеркивает очень неплохо.

Сапоги отшельника.
Остроносые, с матерчатым парусиновым верхом, эти сапоги нисколько не напоминают обувь настоящего отшельника. Они скорее годятся для придворного чародея какого-нибудь мелкого князька. Загнутый вверх носок, ремешки, обтягивающие икры, все это практически скопировано с сафьяновых сапожек, которые регулярно бывают в моде у северных феодалов. И даже материал, парусина, не столь дорогой, но общий для всего комплекта, выгодно подчеркивает демонстративный аскетизм владельца.

Серьги отшельника.
Серьги отшельника- попытка совместить суровое, аскетическое начало и роскошь. Не сказать, что эти сережки изящны: все-таки железо не самый лучший материал для изготовления ювелирных украшений, да и сделаны они грубовато. Зато немного траурное сочетание черного и красного вкупе с отрешенным видом владельца могут произвести выгодное впечатление на впечатлительных, верящих во всевозможную мистику особ женского пола.

__________________
01.03 13:49 В Китае голодная панда напала на свинарник