Реальный Хаддан, или случайно неудалённый "Документ Microsoft Word" в базе данных ФСБ

=) все уже сказала лично. Молодец)

занятно, посмотрим что будет во второй части =)

прикольно прописал, но лучше бы вот эти свои Лондон 2005.....Вильнюс 2004 разбил как по главам и разными сообщениями выставил, а то сложно читать ВСЁ сразу.

...Дима, скрипя зубами, достал из шкафчика турку, и начал нехитрые процедуры по приготовлению кофе. За своё короткое знакомство с Ёжиком, он уже успел возненавидеть этого самовлюблённого агента ФСБ, которого назначили, чтоб присматривать за ним. Постепенно из надсмотрщика Ёжик перерос в компаньона, что потом выразилось его желанием стать администратором. Иван Иванович не обратил на этот инцидент внимания, и Хаддан пополнился ХАОСом…

вот тут поржал. ассоцияация с "бедняга Дюк, прогнувшийся (а делать то нечего) под ФСБ в лице ежЫка" - ваще убила : ) Легенда прям новая, моптваюять : )))

все остальное так себе...есть над чем работать

Сообщение от ежЫк

вот тут поржал. ассоцияация с "бедняга Дюк, прогнувшийся (а делать то нечего) под ФСБ в лице ежЫка" - ваще убила : ) Легенда прям новая, моптваюять : )))

все остальное так себе...есть над чем работать

например над продолжением=) ну и если честно, то всем есть над чем работать=) особенно в хадде)))

Когда продолжение будет? жду-недождусь

ну и где продолжение ?? было сказано, что будет готово через 2 недели..уже больше прошло =)

Выкладываю, наконец, вторую часть. Может, кто и дождался. В общем, жду отзывов)))) Советую перечитать для начала первую часть)))

Лондон, Осень
Артём не любил лондонскую осень – слишком она была не настоящей, не русской. Не хватало грязи и какой-то грусти, присущей этой поре смерти всего живого. Лондонская осень была таким же бесконечным праздником, как и вся лондонская жизнь, разве что чуть более блеклая. Души явно не хватало, впрочем, говорят, теперь и на родине всё также… Артём покачал головой – не лучшую традицию взялись копировать. Он, правда, никогда не любил хороводы, ярмарки и песню «Ой, Мороз, Мороз…». Душа для него заключалась в другом. В чём-то, находящемся за гранью восприятия.
Он грустно покачал головой и подумал «Любовь ещё быть может…». Да уж, ещё одна парадоксальная особенность души русского человека (а, как мы помним, Артём, несмотря на свою ненависть к Совку, считал себя искренне русским) в том, что он грустит, когда ему хорошо. И наоборот, впрочем, тоже – но это уже совсем другая особенность, связанная с русским национальным продуктом.
Артём откинулся на своё кресло и продолжил смотреть в окно. Внезапно пошёл дождь. Да – именно так внезапно, как это бывает у классиков романтического жанра. А, может, ему показалось, и не было никакого дождя? Может, это вовсе и не любовь, а просто очередное увлечение на почве виртуальной помешанности? Он моргнул и протёр глаза. Не помогло – дождь и чувство остались. Эти две вещи неразделимы.
А кто она вообще такая? Что он в сущности о ней знает? Только то, что ему очень удобно любить на расстоянии какую-то абстрактную девушку, которая может оказаться даже сумасшедшим мужиком. Неужели она также думает о нём? Ужас, это вовсе не льстило его самолюбию.
От грустных дум его оторвала весёлая трель телефона. «Только бы не Рипли!» - подумал он, заранее зная, что это Рипли.
- Здравствуй, дружок!
- И тебе не хворать, - весьма неохотно ответил Артём.
- Чего такой мрачный? А я-то думал к тебе сегодня зайти, посидеть, поговорить по душам, как это у вас говорится.
- На что тебе моя душа?
- Поверь, мне она нужна только потому, что такова моя работа, ага?
- К сожалению, наши планы на вечер не совпадают, - холодно произнёс Артём.
- Какие мы… характер решили показать? Ну-ну. Удачи в показывании! В общем, жди, - в трубке раздались короткие гудки, послать Рипли оказалось не так и просто.
Артём подумал, что у него есть время до вечера и можно спокойно отдохнуть, но он ошибся. Ошибся в корне. Через две минуты после телефонного разговора в дверь позвонили.
Как только Рипли оказывался в каком-либо доме, дом превращался в его окружение, а он становился центром любого действия, которое происходило тут до него. Если же ничего не происходило, с его приходом начиналась активизация общества.
- Привет, великий русский на службе Её Высочества британской королевы!
- Не издевайся.
- Не буду, не буду, не для того пришёл.
- А для чего?
- Не люблю повторяться – работа у меня такая!
- Влезать в жизни людей? – спросил Артём, подпирая стену в прихожей и даже не думая о том, чтобы пригласить нежданного гостя пройти.
- О, если ты думаешь, что всё ещё человек… - вздохнул Рипли.
- А кто же я? Кто – бомба замедленного действия, которая взорвётся, когда этого захочет Её Величество? Или, может, я кукла, которую потом подарят российскому Президенту в знак примирения из-за очередного скандала?
- Ну вот, ты ведь сам всё прекрасно понимаешь, - улыбнулся Рипли и, не дожидаясь более приглашения, пошёл в комнату.
- А я, может, не хочу, - уже не так смело сказал Артём.
- А тебя, может, и не спрашивают, - ответил Рипли, разваливаясь в кресле, - роль бунтаря у тебя, признаться, плохо получается. Но, чёрт возьми, я положительно не понимаю, с чего это ты вздумал бунтовать! Тебя уже не устраивает квартира в центре Лондона и бесплатное обучение тут же? Захотелось в свою русскую провинцию к коровам? И не надо мне рассказывать, что у тебя и там всё неплохо устроено – ведь как только тебя турнут отсюда, так и там всё у тебя, мягко выражаясь, изымут.
- Хватит, хватит, Рипли, говорить фразами из старых идиотских фильмов про Джеймса Бонда и коммунистов!
- Узнаю своего старого друга, - подмигнул Артёму британский агент, - я к тебе, кстати, всегда неплохо относился, ибо человек ты неплохой, но сейчас не об этом! Всё же – что с тобой случилось?
- Агенты умеют влюбляться? – мечтательно протянул Артём.
- Всё ясно, - театрально вздохнул Рипли, - ты, наконец, нашёл ту, единственную и теперь души в ней не чаешь, а единственная преграда к сердцу красавицы – британская королева, поэтому ты её застрелишь к чёртовой бабушке, перебив заодно всю её контрразведку и сбежишь на родину… - подумав, Рипли добавил: - к коровам.
- Не иронизируй. Всё гораздо серьёзнее уровня американского боевика с претензией на интеллектуальность и душещипательность.
- Не сомневаюсь, - всё тем же тоном сказал спецагент, - только, не обессудь, но нам придётся исследовать всю твою новоявленную любовь, а то что-то она очень кстати появилась. Кстати для русских.
- Для нас всё кстати, - отрезал Артём.
- Ну-ну, - протянул агент, - давай говори адресок знакомой-то, надо бы мне наведаться.
- Фиг тебе, а не адресок!
- Вот как мы заговорили, - удивлённо сказал Рипли, - не заставляй меня устанавливать за тобой слежку.
- Ставь хоть десять слежек – ты её не найдёшь!
- Она что, у тебя в голове? Окончательно с ума съехал, братец?
- В голове, - Артём задумался, - нет, скорее в сердце.
- Всё с тобой ясно – кризис тайного агента, с кем не бывает-то. Пройдёт, ты только постарайся не глушить виски стаканами… - Рипли резко вскочил с кресла и пошёл в прихожую, у двери он обернулся и произнёс, - а мои ребятки за тобой присмотрят.

Вильнюс, Осень
Лондо занимался тем, что так любят делать маленькие дети – переливать жидкость из одного сосуда в другой. Правда, в отличие от детей переливал Лондо продукт взрослой жизни – водку натуральную. Переливал он её из бутылки в стакан, а из стакана в себя. В этом процессе ярко выражалась интеллигентность Лондо – он не стал лить водку в себя через бутылку, хотя итог, надо признать, был один.
В этот момент на кухню зашёл Ёжик и горько покачал головой.
- Что, - поднял на него пьяные глаза Лондо, - снова начнёшь о трагизме русской души рассказывать?
- Нет, рассказ не имеет смысла, когда есть хорошая иллюстрация.
- Это ты меня оскорбил, что ли? – заплетающимся языком проговорил Лондо и поднял на Ёжика пьяный, но гордый взгляд.
- Как говорят в таких случаях – констатация факта, - ответил Ёжик и ушёл обратно.
- Зачем приходил? – только и смог сказать Лондо, - даже поговорить не получилось.
Испытывая острую нужду в собеседнике, Лондо обратился к холодильнику.
- Послушай, брат! – после этого он, как и полагается порядочно пьяному человеку, засмеялся, считая, что он абсолютно трезвый и просто весело шутит – отсутствие аудитории его вовсе не волновало.
Не дождавшись ответа, Лондо продолжил:
- Скажи-ка, вот что должен делать влюблённый дурак, если его работа заключается в том, чтобы свести любимую с другим и всяким образом укрепить эту связь? Нет, нет… я, конечно, тоже сначала думал, что она отнесётся к этому, как к ужасному долгу, который надо во что бы то ни стало выполнить, а она… она…. – Лондо поднял руку и отчаянно ей замахал, всё не решаясь сжать в кулак. После этого он просто махнул ей и продолжил свою душещипательную историю, - а она ответила ему взаимностью… понимаешь?! И всех это, чёрт возьми, устраивает – боссы мои считают, что так будет правдоподобнее, а на её чувства им, как водится, плевать, она уже забыла о том, чем должна кончится вся эта история, а он – шизофреник, которому вообще пофиг, кто она… и не устраивает всё только меня, Лондика, маленького и никому не нужного.
Он с интересом смотрел на холодильник, потом вдруг хлопнул себя по лбу и сказал тем тоном, каким обычно произносят все гениальные мысли:
- Ну вас всех к чёрту!
С этой мыслью он налил себе ещё водки, залпом выпил, понюхал для солидности рукав, в который попал носом с третьего раза и добавил:
- И тебя, холодильник, туда же! Я-то думал, ты мне друг…
В это время в соседней комнате Пая сидела и мечтательно смотрела на монитор своего компьютера. Незамысловатый рисунок рабочего стола превращался в её воображении в зелёный луг, по которому она идёт за руку со своим Артёмом. Потом луг вдруг синел и превращался в речку, по которой покачиваясь плывёт лодка, где снова сидит она в обнимку с ним. Речка заканчивалась водопадом, но они не падали, а взлетали вверх и плыли по небу…
Её начальство обещало оставить Артёма в живых и отправить их с Паей на ПМЖ в далёкую заокеанскую страну с вечной пенсией – в случае успешного финала операции и поимки Ольховского. В успехе она не сомневалась, единственное, что тревожило её молодую душу было то, что Артём может не простить её, когда узнает о всей этой операции. Но Пая пребывала в твёрдом убеждении, что любовь побеждает всё.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела в проёме двери презрительно ухмыляющегося Ёжика. Пая вопросительно посмотрела на него. Он покачал головой и медленно и излишне сладко протянул:
- Зааавидууую!
- Заметно, - холодно ответила Пая.
- А я ведь вовсе не такой плохой, как ты думаешь! Не так страшен чёрт, как его малюют!
- Малевать Вас бессмысленно – Вы уникальны!
- Хоть кто-то это заметил, и на том спасибо! Я, кстати, по поводу – депеша из Москвы, - он протянул ей вскрытый конверт, - в ней указания тебе, ну и нам с Лондиком заодно. Могу обрадовать – завтра я покину вас!
- Надолго?
Ёжик очень часто исчезал из их жизни, но каждый раз появлялся в ней вновь с какими-то новыми вводными и указаниями. Надо признать, он был профессионал, вот только с человеческой сущностью не сложилось.
- Навсегда, - улыбнулся агент, - все указания в депеше, о которой я уже говорил, а теперь мне пора! До свидания, минхерц! А оно непременно будет!
С этими словами Ёжик вышел из комнаты.
Лежащая в конверте «депеша» оказалась вырванным из тетради в клеточку листом с какими-то записями, выведенными медицинским почерком. Пая демонстративно уставилась в послание, не понимая ни слова из написанного. «Неужели и на таком уровне компьютеры ломаются?» - подумала она и грустно вздохнула.

Москва, Весна, 2006
Дмитрий проснулся от того, что какая-то прохладная жидкость текла по его волосам. Понять то, что он проснулся было сложнее, чем проснуться. Долгое время он не мог открыть глазом и лежал, не двигаясь (больно было) на кровати. Окончательно убедившись, что от действительности бежать не получится, Дмитрий открыл глаза и тут же с ужасом закрыл их обратно. Такого хаоса ему ещё видеть не доводилось. Пол был буквально усеян пустыми бутылками из-под пива (вдалеке виднелись красивые зеленые из-под туборга, ближе к кровати было кладбище «Пивоваровых» - до сегодняшнего утра Дима таких ещё не наблюдал, если, конечно, не считать вчерашний вечер). Администратор Хаддана провёл рукой по волосам и понял, что жидкость была не фантомом похмельного восприятия мира, а горькой реальностью. Пришлось поднять упавшую под утро на кровать почти полную бутылку из-под шампанского (попытки Димы понять, зачем им нужно было шампанское и кто поставил его возле кровати не увенчались успехом).
Добравшись через полчаса до кухни, Дима с ужасом увидел мусорное ведро на столе, в котором виднелось несколько бутылок из-под водки. Он провёл рукой перед глазами, надеясь, что мираж исчезнет, но вместо этого получилось лишь смахнуть ведро на пол. Раздался характерный звук бьющихся бутылок. В голове зазвенело. Он зажмурился, для чего пришлось мобилизовать все лицевые мускулы. В этот момент для завершения картины позвонили в дверь, единственное, что смог произнести Дима в ответ, было нечленораздельное мычание.
Между тем, дверь открылась сама и впустила в своё лоно гостя, которого Дима, кажется, вчера видел, впрочем, выглядел гость много лучше самого Димы… он был в костюме, со свежим лицом, волосами под слоем лака, который заметно, но не слишком и улыбкой, которая хоть и протокольная, но всё же не голливудская.
- Здравствуйте, Дмитрий! - жизнерадостным тоном с еврейским самовыражением начал гость, и администратор сразу узнал своего начальника – Ивана Ивановича.
- Угу, - неразборчиво ответил Дима, помахав рукой.
- Я вижу, вы, в отличии от меня, не привыкли к таким рабочим нагрузкам! Ну что поделать? Опыт приходит с практикой и алкоголизм тут совершенно не причём.
Дима не бы способен оценить всё изящество и пафос, который Иван Иванович вложил в последнюю фразу, но на всякий случай кивнул.
- Вот и прекрасно. Я надеюсь, вы помните, за что мы вчера пили, - ФСБшник с сомнением взглянул на Диму, тот несколько виновато развёл руками, последователь дела Дзержинского вздохнул и продолжил, - А пили мы с Вами, Дима, за официальный релиз вашего, так сказать, детища – Хаддана! Но этот внебрачный ребёнок волнует меня меньше всего, потому лично я пил за свадьбу Мага Древности и Паи.
Дима начинал вспоминать…
Осенью Пае был дан приказ временно прекратить отношения с Магом с целью не вызывать подозрений у английской разведки. Была сфабрикована крупная ссора со всеми вытекающими последствиями… всю зиму герои нашей истории провели врозь, изредка томно глядя друг на друга через окно icq. Но «не выдержала душа поэта» и как раз подошло время по расчёту ФСБ, и Маг вернулся к Пае, решив тут же играть свадьбу. Также, в порыве страсти, он собирался отправлять в Вильнюс, оставалось всего три дня… а тут ещё и Хаддан стал полноправным игровым проектом. В общем, было за что выпить.
- Так вот, товарищ дюкей, нам с вами ещё хорошо, - на это Дима энергично замотал головой, показывая, что ему не так уж и хорошо, - а вот Ёжику так вообще кранты! Он сегодня с утра вылетел в Лондон…
- Ольховского поймали без нас? – хриплым голосом попытался пошутить хозяин квартиры.
- Без нас он никому не нужен, - покачал головой Иван Иванович, - он вылетел для контроля того, как наш чародей, Маг Древности, то бишь, совершит свой полёт до чудного города Вильнюса.
- Уууу… - неопределённо промычал Дима, надеясь, что Иван Иванович растолкует это именно так, как ему это надо.
- Вот тебе и «У», - кивнул начальник, - расскажу тебе пока план действий!
Обитатель приятного кабинета в Кремле опёрся о раковину и изобразил на лице пафосную гримасу, которая всегда предшествует будничным историям:
- Так вот, как только нога Мага ступит на землю свободной Литвы, рука Президента Российской Федерации нажмёт на кнопку и выезд этого гражданина из славного Вильнюса будет невозможен! Начнётся самая сложная часть игры – Пая должна будет изъять из влюблённого Мага всю нужную нам информация и вынудить его работать на нас, иначе говоря, непрофессионал должен будет по всем правилам завербовать человека, который прошёл неплохую подготовку у неплохой спецслужбы! Но, как ты понимаешь, выбора у неё нет…
- Пиво, - прохрипел в ответ Дима, - ты принёс пива?!

Лондон, три дня спустя
Часы с характерным металлическим звуком упали на дно ящичка. Там уже лежали ключ и мобильный, металлической поверхностью отражая лучи солнца, которые проникали сквозь стёкла в потолке аэропорта.
Артём шагнул в арку, раздался неприятный для ушей и сознания писк. Он обернулся, к нему уже направлялся человек в форме, но, что примечательно, с интеллигентным выражением лица.
- Документы, будьте любезны! – отчеканил представитель закона.
Артём не особо понимал, причём тут документы, но протянул их человеку в спецовке, тот глянул в них, что-то пробормотал себе под нос и, подняв глаза на Артёма, произнёс:
- Можете быть свободны, честь имею!
Работник аэропорта быстро ушёл в неизвестном направлении, а Артём лишь пожал плечами и обернулся к служащим, которые и не думали осматривать его на предмет оружия. Странно…
Он пошёл к бару, где, заказав себе двойной виски, сел смотреть на лётное поле. Ему нравилась эта часть путешествий – радостно-предчувствующе-ностальгическая. Но в ней ему не нравилось одно, не было той грусти и того страха, которые возникает у многих урбанистов перед тем, как покинуть родной город. Он был урбанистом, но это сочеталось в нём с космополитом – пусть и вынужденным. В конце концов, по собственному желанию никто никем не становится. Хотя нет – никем как раз становятся, с точки зрения отрицаний Артём считал английский более логичным и последовательным, чем русский. Но ведь в русской речи смысл передают часто эмоциями и интонациями, а в английской пустой грамматикой… Так размышлял последний романтик-космополит-урбанист, чувствуя, как по телу приятной слабостью расплывается виски…
Уже сидя на кресле в самолёте, Артём начал думать о том, что ему предстоит в Вильнюсе, городе, куда он направлялся. До этого он старался отгонять от себя мысли о просроченных конфетах и увядших цветах, о признаниях по блокнотам и о возможных разочарованиях… говоря откровенно, Артём волновался. И это его раздражало. В его голове просто не складывалась картина отношений… впрочем, после виски в ней вообще не много складывалось, а всё больше раскладывалось, повергая взволнованного влюблённого в сон…

Майк всю жизнь работал лётчиком. Небо было для него смыслом жизни. Он писал о профессии лётчика в школьном сочинении и рассказывал об этом с горящими глазами своей первой любви, добравшись до самолёта, он начал делать планомерную карьеру – он принадлежал к тому числу людей, которые придя один раз на работу уходят с неё на пенсию с несколькими почётными званиями и мизерными ежемесячными выплатами. Эти люди никогда не стремятся взять свыше того, что им дают, а потому всегда являются самым беспощадно эксплуатируемым слоем общества.
- Как с женой, Пит? – обратился «лётчик по призванию» ко второму пилоту.
- Да всё также, с женой вообще каждый раз одинаково, вот с любовницами каждый раз по-новому…
- Не смешно, - укоризненно покачал головой Майк.
- Зато правда, - улыбнулся Пит, - да и вообще – давай не будем сейчас ссориться, нам ещё полёт предстоит, будет время поперемывать косточки друг другу.
- Ну-ну, - пожал плечами Майк, потихоньку выруливая к взлётной полосе.
Майк начинал чувствовать себя не в своей тарелке, а для пилота это первый признак, что пора отдать штурвал подрастающему поколению. Да и врач на медосмотре пробормотал себе под нос что-то невнятное. Но на кого оставлять? На таких, как Пит? Нет, Майк не готов был на это пойти.
- Это ещё что за клоуны? – удивлённым голосом спросил Пит.
Майк тоже был порядком ошарашен. И было от чего – прямо посередине взлётной полосы стояли четыре военные машины, в кузовах которых сидели ребята из спецназа, недвусмысленно сжимая стволы автоматов. Перед этой процессией стоял, как водится, человек в костюме с неправильно подобранным галстуком и с рупором в руке. В него-то человек и заговорил:
- Остановите самолёт и откройте двери, не предпринимайте ничего! В случае неподчинения открываем огонь на поражение!
Майк понимал, что человек с рупором не шутит. Тут раздался голос диспетчера:
- Майк, делай всё, что тебе говорят! Не вздумай брыкаться, всё ещё серьёзнее, чем ты думаешь…
Первому пилоту не оставалось ничего, кроме как остановить самолёт и дать команду открыть двери. Сам он откинулся на спинку кресла и стал напряжённо ждать. В голове вихрем неслись несвязанные мысли, которые он отчаянно пытался сменить холодным и ясным рассудком.
Из процессии, перегородившей взлётную полосу, выехал трап, на который в бахвальском прыжке забрался человек с рупором. За трапом следовала группа спецназовцев. Трап прислонился прямо к открытой двери самолёта, и руководитель медленным шагом зашёл внутрь, за ним профессионально быстро, но не торопясь, вбежали военные. Выйдя из кабины пилотов, Майк стоял, подпирая дверь и с интересом смотрел на вошедших. Рупороносец нарушил тишину:
- У вас на борту опасный террорист, к счастью, мы об этом узнали вовремя. Не стоит тревожить пассажиров, ребята всё сделают сами – не зря их обучали. Вам, персоналу, главное самим не поддаваться панике и сохранять абсолютное спокойствие, - после этого он обернулся к подчинённым, - действуем как обычно – по обстановке!
Те быстро ворвались в салон. Дальнейшего Майк не видел и видеть не хотел. Через минуту спецназовцы вернулись, держа под руки какого-то студентишку, по виду сноба и разгильдяя, представителя богемы, из себя ничего не представляющего. Так характеризовал его Майк, ибо искренно считал, что всё в жизни должно быть чётко и недвусмысленно. Иными словами, у нас на Родине из этого человека получился бы неплохой коммунист и никудышный карьерист.
Тем временем в салоне назревала паника – согласитесь, спецназовцы, выводящие под руки пассажира – не лучший способ скрыть терроризм. Кто-то уже кричал, кто-то плевал на запреты, включал мобильный и звонил знакомым, кто-то судорожно нажимал кнопку вызова стюардессы. Майк пошёл в салон и заговорил:
- Граждане, прошу соблюдать тишину, - он чувствовал, как несколько десятков пар глаз уставились в его лицо, - Только что выведенный отсюда человек является невыездным из Англии опальным политиком, который имел наглость открыто выступать против Королевы! Не переживайте – вам его присутствие на борту ничем не грозило и теперь уж тем более не грозит…
Салон притих, кто-то снова отключил мобильный, а кто-то откинулся на спинку кресла и громко выдохнул. Мужчина сказал что-то сидящей рядом женщине, та рассмеялась… через минуту хохотал весь салон. Кризис миновал.
Выйдя из салона, пилот обнаружил, что группа захвата уже ретировалась, и в данный момент личный состав закрывал двери. Он жестом показал им остановиться, оттолкнул дверь, сел на порог, свесив ноги вниз, и спрыгнул – благо, не потерял сноровку…
…Майк медленно брёл по лётному полю, не оглядываясь на застывший самолёт. Он не будет больше летать, не будет никогда. Прошла эпоха авиации, как искусства, наступила эпоха авиации, как бизнеса и возможности для организации терактов, наступила эпоха, когда люди воспринимают информацию о политических распрях, как спасение от взрыва, наступила эпоха молодых и предприимчивых… когда любой студентишка может оказаться очень опасным террористом…

Артём всё ещё надеялся, что происходящее окажется страшным сном, но ребята в камуфляже выглядели вполне убедительно. Неудавшегося путешественника пинками затолкали в какую-то пристройку аэропорта. Тут, в тесной и накуренной комнате, сидели три типичных английских джентльмена, образ которых немного портили красные глаза. Один из них, стряхнув пепел с очередной сигареты, заговорил:
- От нас, Артёмушка, не убежишь, хоть вы и были к этому близки…
- Что вообще происходит? – Артём изобразил на лице негодование, - Я простой английский студент, плевать, что русский! Я еду к друзьям на каникулы, а вы мне, мягко говоря, причиняете неудобства!
- Поздно валять дурака, - вступил второй «джентльмен», - эти страсти надо было в самолёте изображать! А тут все прекрасно знают ваш чин в английской разведке, ибо сами являются её представителями! Если вас волнует пароль, то извольте, - он сосредоточился и заговорил по-русски, - хорошо живёт на свете Винни Пух, от того поёт он эти песни вслух!
- Браво! – ответил Артём, - Вы говорите по-русски без акцента. Остальное я готов обсуждать только с Рипли!
- О дорогой мой друг, Рипли больше нет, он канул в лету…
- В Лету или в Темзу?
- Не иронизируйте, юноша, и не перебивайте. Одним словом, слушайте! Рипли поведал нам чудную историю: о вашей безумной любви к некой жительнице великолепного города Вильнюса, но поведал он не только это, а ещё и некоторые факты о самой вашей избраннице. По его словам, это славная девочка, дочка опального агента бывшего КГБ, завербованная сегодняшним ФСБ на этой почве. И вот эта славная девочка получила задание завербовать вас, для получения нашими русскими коллегами интересующего их и хорошо знакомого вам господина Ольховского. Ваша поездка в Вильнюс должна была стать почти последней частью операции… у русских всё было выверено до секунды – мы бы никогда не обнаружили, откуда узнал Рипли – загадка до сих пор, но его данные нашли подтверждение. Рассказал он нам это три часа назад, мы бросились к вам на квартиру – вас уже не было, так что был дан приказ искать вас среди пассажиров на Вильнюс и просто посетителей аэропорта. Наш местный коллега вас обнаружил, а мы едва успели… едва… ещё б немного - и упорхнула птичка в небо! Вот такой вот Шекспир! – закончил тираду агент британской разведки и демонстративно развёл руками.
- С Р-рипли-то что? – спросил Артём только для того, чтобы не молчать – судьба Рипли волновала его сейчас меньше всего.
- Исчез, три часа, конечно, не срок, чтобы трубить о пропаже человека, но срок, чтобы сообщить об исчезновении спецагента! Также вчера исчез какой-то русский дипломат, но тут вообще тёмная история, и Вас она мало касается…
- Почему? – прервал вдруг Артём своего красноречивого собеседника, - почему она так поступила? Я же верил, я искренне верил… я думал, что хоть где-то смогу быть собой, не прикрываясь богатством, престижем, происхождением… ан нет! Оказался не собой, а нитью к Ольховскому, пропади он пропадом со своими миллионами!
Трое джентльменов лишь переглянулись и деликатно вышли за двери, оставив Артёма вздыхать о своей тяжёлой судьбе одного.

Вечер того же дня, Москва
Иван Иванович в сердцах ударил кулаком по столу. Никто не обратил внимания – все и так уже были порядком на взводе. Дмитрий сидел в углу комнаты, опустив голову – не хотел, чтобы его замечали, а то ещё сделают виноватым в неудавшейся операции. Его больше всего волновал вопрос о судьбе Хаддана – игра стала приносить приличный доход, и терять его в планы Димы не входило.
- Хорошо, хотя ничего хорошего! – в очередной раз сказал Иван Иванович, - предположим, они узнали каким-то образом об операции, но куда, чёрт возьми, делся Ёжик? Что он, предотвратить всего этого безобразия не мог?!
- Мне кажется, его убрали, - несмело отозвался один из «совещающихся».
- Убрали?! Вот так вот взяли и посреди улицы пришили?! А он перед этим перерезал горло агенту английскому, обвинение в убийстве которого нам уже прислано из Лондона! А потом их обоих засунули в холодильник и отправили в Вильнюс! Не могли его убрать… не могли… он заботился о своей персоне, и если бы он был убит, об этом знала бы тотчас вся Европа, и от английской разведки не осталось бы и мокрого места!
- Иван Иванович, звонок по секретной линии! – произнёс вбежавший в зал секретарь (имевший, к слову, чин полковника).
- Соединяй, - буркнул руководитель ФСБ и поднял трубку.
Впрочем, голос раздался вовсе не из трубки, а из динамика, находившегося рядом:
- Зачем нам церемониться, дорогой? Я в твоём кабинете все тайны знаю и при надобности не только трубку на громкоговоритель переключу, а и смыв в унитазе отключу!
- Ёжик? – еле слышно выговорил Иван Иванович.
- Собственной персоной! Не старайтесь определить мой номер – я всё-таки не дурак, позаботился о том, чтобы вы меня не нашли.
- Что произошло, Ёжик?! – закричал кто-то с противоположной стороны стола.
- Не буду оперировать сложными понятиями, скажу просто – я предатель! Нет, я не сделал это в порыве страсти, всё было продумано изначально. Кстати, я и Рипли, ну тот пропавший английский агентишка – одно лицо. Теперь вам должно всё стать понятно. Ловко я, да? На грани возможного… самому нравится! Превосходная работка!
- Зачем, Ёж? – прошептал Иван Иванович.
- Во-первых, ради самого процесса – люблю что-то делать красиво! Во-вторых, а во-вторых позовите-ка Диму, он там рядышком сидит, скрючившись – уж я-то знаю.
Дима встал и на ватных ногах подошёл к столу, попытался что-то сказать, но голос подвёл его и раздался лишь неразборчивый хрип.
- Здравствуй, минхерц! – тут же обрадовался Ёжик, - очень уж мне понравилась идея он-лайн игры твоей, должен сказать, что ты в этом плане гений! Не знаю чем, но чем-то ты сделал свою игру отличной от других, ты её сделал душевной… очень душевной. И по этому поводу у меня к тебе одна просьба: будь любезен, сделай мне клан, я создам нового персонажа, приведу ещё людей и они подадут заявку на создание клана с названием Дворы Хаоса… администрация будет всячески помогать нам в развитии, а мы в знак благодарности не будем публиковать всю эту историю в Хаддане – согласись, мало кто захочет играть в игру, которая была создана для поимки какого-то олигарха, а все люди в ней были лишь пешками в этой поимке. И люди мне поверят, мы добьемся этого! Так что выполняй, дружок, требования, выполняй! И я ещё приду с просьбой! До свиданья, друзья! Кстати, я не ставил антиопределитель номера – а вы поверили, как говорится, если человек идиот, это заметно!
Раздались короткие гудки. Иван Иванович устало посмотрел на собравшихся и произнёс:
- Первый тайм мы уже проиграли, но будет второй, обязательно будет… только теперь у нас два противника – англичане и Ёжик, кто опаснее это ещё вопрос! Оба будут нападать первыми, оставляя за нами право защищаться. И мы им воспользуемся… а сейчас спать и отдыхать, потом разбирать рутину, искать в Африке шпионов и ждать, когда закончится перерыв и начнётся второй тайм!!!

Тайм Второй
Лондон, апрель 2007
- Артём, проходите, вас ожидают! – секретарша кивком головы показала на дубовую дверь.
Англичанин с русским сердцем несмело встал и направился к двери. Внутри его действительно ждали: за дорогим и, судя по всему, старинным столом сидел человек, совсем не соответствующий по виду своей должности. Он был одет в какую-то длинную кофту, разрисованную неприличными словами, порванные и потёртые джинсы, носил длинные волосы, короткую бородку, а одно из ушей было проколото замысловатой серьгой. Господин панк заговорил:
- Вот мы и встретились, Артём! Я много о вас слышал, как и вы, наверное, обо мне!
Говорил начальник на чистом русском, в его словах даже просматривался московский акцент. Артём мысленно похвалил работу лингвистов.
- Наслышан, - сдержанно ответил Артём.
- Мы же с вами двое русских среди англичан! – «панк» с интересом взглянул на ошарашенного гостя и, довольный произведённым эффектом, подмигнул ему.
- Вы русский?
- Конечно, поверьте, Артём, управлять разведкой какой-либо страны может только иностранец.
- Интересная мысль, - улыбнулся Артём.
- И мой внешний вид лишний раз подчёркивает моё происхождение – я как бы чужой среди всех этих франтов и денди. Я как бы смотрю на всё это по-другому. По-моему, так должен поступать глава любой уважающей себя организации. И ещё – он не должен подпускать к себе близко всех попало, для этого у него есть заместители. Но это сложные маркетинговые вопросы, не будем о них сейчас рассуждать – ваша цель визита к главе английской разведки всё же несколько иная!
- Иная, - кивнул Артём, - но с Вами интереснее, чем я ожидал.
- Эффектность – ещё одна важная черта Главы! – ответил русский руководитель английской разведки, - а теперь всё же к делу: после того инцидента в аэропорту Вы, помнится, некоторое время пребывали под арестом – должен сказать, что для вас это был довольно неплохой выход, ибо некоторые в нашей организации настаивали на вашей ликвидации. Своей жизнью вы обязаны мне, только не думайте, что я сделал это из жалости либо из уважения к нашей общей родине – сентиментальность и патриотизм не являются чертами моего характера. Но, как говорили в одном из немногих хороших русских фильмов, сейчас не об этом! Я оставил вас из расчёта – вы мне нужны для ответного удара по России…
- Но вы же ещё в первом ударе победили?
- Только за счёт их стукача, а это не победа, а везение, читерство, если вам так будет понятнее. А это меня совсем не устраивает, потому я и нанесу ответный удар… И наносить я его буду их же методами.
- То есть?
- По сути я хочу отыграть их же операцию. Чтобы ещё больше унизить, - он выдержал артистическую паузу, - вы когда-либо что-нибудь слышали о постколониальной политике монополии?
- Нет, - честно ответил Артём.
- Придётся услышать, - равнодушно пожал плечами шеф, - дело в том, что Россия, как вам известно, раньше была частью Советского Союза, а ещё раньше Российской Империи. Но обе этих сверхдержавы, первая из которых сменила вторую, являлись собранием самых разных стран с разными менталитетами. Центром всего этого разношерстного карнавала являлась непосредственно Россия… теперь же её бывшие, с позволения сказать, вассалы пытаются вести более-менее независимую политику, но вот Россию-матушку это не устраивает и она часто сама раздувает скандалы вокруг своих отношений с этими чудными странами, которые, кажется, навечно зависли в постсоциальной игре в демократию! В общем, мы видим лишь то, как Россия в красивой форме поливает своих соседей, но, по сути, она и живёт-то только за счёт скандалов, живёт тем, что показывает, как круто живут россияне… в чём это проявляется? Да в том, что вокруг все купаются в дерьме, а Россия на их фоне выглядет Эдемом. Россия живёт за счёт своих бывших колоний… рано или поздно ей надоест эта политика сравнения и она вернёт себе свои территории! Точнее сами придут! На то ведь и весь расчёт, весьма тонкий, должен заметить!
- Какое всё это имеет отношение к нашему делу?
- Непосредственное! Среди всех этих переколоний-недогосударств есть одно, которое имеет особенное положение. Этакий рай для избранных и ад для осуждённых. Израиль, страна Почти Восходящего Солнца. На доступном простому оку уровне Израиль немного недолюбливает Россию, но если копнуть глубже, то Россия является основным поставщиком народа Израилю! Туда едут все, кто не смог найти себя на Родине, но зато нашёл у себя сомнительные еврейские корни… в общем, Израиль на высшем уровне боготворит Россию. Теперь вспоминаем о политике, которую проводит наша с вами Малая Большая Родина! Ей нужны скандалы, и Израиль начинает показушно симпатизировать Америке, иными словами, присоединяется к лагерю постоколониалистов. Вот так и происходит… так и воспитывается дух патриотизма – на фоне отрицания иных стран, на фоне доказывания, что ты лучший, на фоне какого-то ненормального шовинизма!
- Ваша теория? - поинтересовался Артём.
- Моя, - гордо кивнул его собеседник, - но мне действительно кажется, что так и есть!
- Все создатели теорий обычно в них верят, иначе получается попса, а на таком уровне она, согласитесь, неприемлема!
- Вы правы, Артём. Я, кажется, сделал правильную ставку, когда выбрал Вас, - он потёр руки в предвкушении чего-то, - перейдём всё-таки ближе к делу! Я думаю, что когда я заговорил об Израиле, вы поняли, что речь пойдёт о чудной организации Моссад? Не правда ли? Так вот, организация эта является ничем иным, как филиалом ФСБ, конечно, на общедоступном уровне они конкуренты, но это продолжение всё той же показухи! А потому когда мы ударим по Моссаду, ФСБ встрепенётся! Тем более, бить мы будем на территории Российской Федерации.
- Но причём тут их методы? И в чём моя роль?
- Спокойно, - начальник в красивом жесте поднял руку, - ты должен соблазнить агентшу Моссада и встретиться с ней на территории России! Остальное – наша работа. Соблазнять сию особу тебе придётся в этом, как его – Хаддане!
- Плагиатом пахнет…
- Умение украсть идею и воплотить её в жизнь по нормальному – разве не этим живут все Западные Страны?
- Меня никогда не интересовало, чем живут пресловутые Западные Страны! Да и не хочу я вашу работу выполнять…
- В камере не насиделись? – сочувственно покивал головой шеф.
- Да ну вас к чёрту! – раздражённо крикнул Артём.
- А образ шефа спецслужбы и есть новым воплощением вечного образа Мефистофеля, между прочим! В общем, ваше согласие не обсуждается! Свободны! – шеф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, демонстрируя, что аудиенция окончена.

То же время, Москва
В кабинет Ивана Ивановича вбежал взволнованный мужчина лет тридцати с чёрной папкой в руках. Он усиленно жестикулировал, открывал рот, пытался отдышаться, периодически проводил рукой по волосам, клацал зубами и поправлял пиджак – в общем, всеми силами показывал всю экстренность своего сообщения. Иван Иванович лишь слегка приподнял левую бровь, демонстрируя лёгкую заинтересованность. «Курьер» быстро выпрямил спину и заговорил чётко, перестав изображать нервозность:
- Иван Иванович, докладываю! Из Лондона по третьему каналу секретности. Лично Вам в руки, - визитёр достал из папки конверт и протянул начальнику.
Иван Иванович насторожился – «третий канал» молчал уже 50 лет, по нему передавали только самую секретную информацию, которая могла в корне изменить ход развития государства, а порой и судьбу мира. Слегка подрагивающими руками человек такого высокого звания, что у него даже не было названия, открыл конверт и достал оттуда записку, сделанную на обрывке салфетки:
«Началась контроперация в ответ на ваши домагания к Ольховскому. Смысл сводится к тому, что на территории Российской Федерации будет убит спецагент Моссада. Рекомендую обезвредить английского киллера до непосредственного контакта с жертвой. Слушай, Генка, а прикольно по третьему каналу писать! Удивлён? Ну я тебе потом расскажу, как я сюда попал!»
«Генка», которого последние лет двадцать звали Иван Иванович, был не в силах сдержать улыбку. Ещё по первому предложению он понял, что пишет ему его сокурсник Соколовский… разбросало, однако! Одно радует – информация пришла нужная. Иван Иванович нажал на одну из кнопочек, находящихся на его столе и сказал:
- Трубите сбор! Через час всех ко мне!

И снова Лондон
Как только за Артёмом закрылась дверь, шеф английской разведки снял телефонную трубку на своём столе. Номер он не набирал, эта трубка работала на один номер.
- Я тебя слушаю, Максушка! – раздался голос с другого конца провода.
- Опять ты, Ёжик, не угадал. Меня и не Максом звать. Хотя близко. Но думай – времени ещё много. Я, собственно, по делу.
- Вся наша жизнь дело! – с иронией в голосе ответил Ёжик.
- В общем, был у меня этот Артёмушка. Ушёл злой на весь мир. Но работать будет – это я понял ещё когда он зашёл. Мстить хочет. Теперь, когда у нас есть агент для задания, может, ты всё-таки объяснишь в чём суть всего этого спектакля? Зачем нам, подражая русским, соблазнять через какую-то глупую игру агентшу Моссада и встречаться с ней в реальной жизни?
- Послушай, Марк, ты ведь не первый день в конторе. Должен понять. Русские будут думать, что мы хотим завалить на их территории агента Моссада и подставить их, а потому красиво попытаются убрать нашего человека! Но подстава-то будет заключаться именно в этом! Мы раструбим везде, как они уничтожили нашего человека, пытающегося наладить некие экономические договорённости с Израилем! Мы дадим этому Артёму статус чрезвычайно-уполномоченного-не-знаю-кого! Израиль нас поддержит – я тебя уже дал на них компромат. И мы выйдем победителями из очередной битвы этой бесконечной холодной войны!
- Хорошо, но почему русский подумают, что Артём будет именно убивать эту еврейку, извиняюсь за свой плохо скрываемый национализм?
- Имя Марк тебе, значит, не понравилось!.. Мы сами скажем русским, то есть, я уже сказал. Отправил через сверхсекретный канал связи – благо, я успел повариться в этой системе. Я даже навёл справки о давно погибшем друге шефа ФСБ и неплохо скопировал его манеру писать… русские точно поверят.
- Красивый сценарий провокации! Мы в восхищении, королева в восхищении!
- Ты рассказал Её Величеству Британской Королеве о бедном Ёжике?!
- Кстати, бедный Ёжик, тебе-то это всё зачем надо?
- А вот это уже моё дело! – с этими словами на другом конце провода бросили трубку, оставив шефа британской разведки и панка по призванию слушать короткие гудки.

Москва, Следующий День
В кабинете Ивана Ивановича было накурено. Он даже открыл окно с видом на Красную Площадь, чего раньше никогда не делал. Но сейчас иного выхода, кроме как терпеть весь этот галдёж, не было. Дело в том, что все эти люди занимались делом, они продумывали до мелочей операцию по срыву убийства агента Моссада. Иван Иванович терпеливо ждал доклада. Наконец, под вечер, хождение по кабинету, крики и сигареты закончились. Советники расселись вокруг стола и начали обсуждать те же вопросы, но уже цивилизованно и по заранее составленному плану. Иван Иванович преимущественно молчал.
- Итак, - начал один из советников, - данные о потенциальном киллере действительно шокирующие. Дело в том, что это знакомый нам с вами по операции «Охота на Медведя» Артём, тот самый студент, который должен был стать ниточкой к Ольховскому. Наша неудача в тот раз окончательно толкнула его на сторону врага. Думаю, разглагольствовать о его биографии не требуется.
Иван Иванович лишь один раз прикрыл глаза, как бы благодаря докладчика, и перевёл взгляд на следующего.
- Что ж, - начал тот, - потенциальная жертва в наших с вами делах не проходила и вообще, скажу я вам, особа довольно заурядная! Жительница, как ни странно, Израиля, зовут Гили. Более подробные сведения в деле – можете ознакомиться, но ничего важного для психологического портрета не нашёл. Кстати, в Моссаде работает мелким клерком, и у меня есть подозрения, знает ли она вообще, на кого работает… так что цель англичане выбрали правильную – убрав её, они по сути не нанесут вреда Моссаду, но нас подставят.
- Иван Иваныч, - раздался вдруг голос с другого конца стола, - а почему мы просто не можем позвонить в Израиль и рассказать обо всём?
- Трубку не берут, - едва слышно ответил начальник.
По залу раздались смешки. Иван Иванович ждал этого вопроса, но так и не придумал достойного ответа. Не мог же он сказать, что Моссад – филиал ФСБ и даже если бы план англичан не сорвался, то никто бы никому ничего не сделал. А потому для них это был беспроигрышный вариант, очень хорошая возможность поймать английского разведчика при попытке убийства агента дружественной разведки (если тут уместен термин «дружественный») и при попытке подставить русских.
- Основываясь на её непрофессионализме, - продолжал тем временем докладчик, - мы решили, что можно совершить неплохой психологический удар по их любовным отношениям с Артёмом. Помните ту девушку, которая проходила под именем Пая в операции «Охота на Медведя»? Так вот. Артём её раньше серьёзно любил. А потому если сейчас мы разогреем её любовный контакт с кем-либо, то он не сможет не обратить на это внимание. А Гили в свою очередь, как любая девушка, обратит внимание на его к ней невнимание!
- Ну и зачем так воду мутить? – поинтересовался Иван Иванович, - не забывайте, коллега, что конечная цель всё-таки встретить их на территории нашей страны и поймать этого чёртового студента!
- Понимаю, - важно кивнул докладчик, - но и вы поймите: нам нужно время! Хотя бы полгода.
- Да зачем, чёрт побери?! – взорвался Иван Иванович, - вы ведь собрали все данные за сутки, так что теперь?
- Иван Иванович, за этим стоит очень много денег. Мы должны успеть провести пропаганду в ряде стран, купить половину зарубежных СМИ, рассчитать дальнейшую стратегию на несколько лет вперёд…
- Подождите-подождите! – замахал руками шеф ФСБ, - вы что, в-войну готовите?
Советники за столом лишь переглянулись и неуверенно пожали плечами. Иван Иванович встал и подошёл к открытому на Красную Площадь окну. По брусчатке бегали дети. Очереди в Мавзолей почти не было… пока не было…


Санкт-Петербург, два дня спустя
В наушниках Вадима отзвучала кода, и он их с ненавистью швырнул на пол. Басист, щёлкавший до этого зажигалкой в попытке зажечь сигарету, уставился на Вадима, не обращая внимания на горящую зажигалку. Остальные участники группы с поэтическим названием, менявшимся каждую неделю (как и состав – Вадим даже не брался утверждать, что до сих пор играет в той группе, в которой начал), курили на улице. Басист был единственным, кто позволял себе курить в здании. Наверное, потому что был единственным, кто имел хоть какое-то музыкальное образование, что, впрочем, не делало его партии более чистыми, чем партии остальных. Басист с интересом смотрел на разбитые наушники и на разъяренного Вадима.
- Сами виноваты, - сказал Вадим, глядя на наушники, - нефиг всякую херню мне играть! Я же точно знаю, что мы записали гораздо лучший вариант песни! Почему они опять выдают такую гадость?
- Ну давай рассмотрим песню с научной точки зрения… - начал своим обычным немного снобистским тоном басист.
- Да ну тебя, учёный. По-моему, пора признаться себе, что мы не стали Питерскими Биттлз, а Машиной Времени мы становиться не хотим!
- Ну и зря не хотите! – крикнул человек, только что зашедший с улицы, - у таймачей довольно неплохие гонорары! Ну и что, что не очень хорошо играют? Это, знаете, как когда о попсе говорят, мол, пипл ведь хавает, на концерты ходят. А кто это говорит? Правильно, те, кто слушает Машину Времени и иже с ними. Грёбаная и недоделанная интеллигенция! Ведь по сути без них, Машина никогда бы не стала Машиной! Это тоже своего рода пипл, который тоже типа хавает! Понял, ценитель?
- Чего уж тут не понять, - грустно ответил Вадим, - только даже если б мы захотели, не вышло.
- Вооот! – улыбнулся вошедший, - это уже другой разговор. Вам явно нужен новый образ! Которого ещё не было на нашей эстраде. Только я пока ещё не придумал, какой это должен быть образ. Так что вы пока учитесь играть, учитесь… я чего собственно пришёл! Басистушка, милая твоя душа, можешь оставить нас с Вадимкой тет-а-тет? Разговорчик есть!
Басист сделал последнюю затяжку, бросил сигарету на пол, раздавил её своим тяжёлым чёрным ботинком, напоминающим отцовские бертсы, и молча вышел.
- И чем же я заслужил такое внимание, Георгий Игоревич?
Георгий Игоревич помимо того, что был носителем уникального сочетания имени и отчества, являлся питерским продюсером средней руки. За пятнадцать лет своей карьеры ему так и не удалось раскрутить ни одной группы, но он по прежнему искал таланты. Искал везде – на школьных дискотеках и в переходах, в парках весной и в подъездах зимой. Стоило ему только услышать звук гитары, как он бросал всё (к слову, его всё заключалось в небольшом блокнотике, где он рисовал никому не понятные письмена) и бежал знакомиться. Когда-то он и стал началом музыкальной карьеры Вадима, типичного русского панка с замашками аристократа. С тех пор Георгий Игоревич переодически появлялся на их репетициях, давая символические советы («сделайте погромче», «у вас ведь струна лопнула!» и «нет гармонии! Ни в вас, ни в мире!») и затем исчезая из их жизни. Говорят, он появлялся в доброй половине питерских групп. Всё искал…
- Понимаешь ли, Вадимка, ты сегодня сказал умную вещь – пора признаться самим себе… так вот, пора нам с тобой признаться себе, что я не гениальный продюсер, а ты не гениальный барабанщик. Что отсюда следует? Правильно, пора искать новые методы вывести группу в хит-парады и на сцены.
- Свежая мысль, - улыбнулся Вадим, прекрасно зная, что Георгий Игоревич никогда ни на что не обижается.
- Ещё какая. Так вот, ты ведь взрослый человек и должен понимать, что с моим исполнением работы на нынешнем этапе много не заработаешь. Тебя никогда не интересовало, чем же я живу?
- Честно – нет.
- Ну я так и думал, но я всё же тебе скажу. Продюсер – только маска, на самом деле я работаю на органы. Я имею прямой доступ к тому слою населения, куда внедрить кого-либо очень сложно. Я знаком со всеми выдающимися панками города. Сам я сделать ничего не могу, но всё обо всех знаю.
- Так вы стукачок? – с интересом спросил Вадим.
- Навроде, - неохотно кивнул «продюсер», - но от моих доносов не пострадал ещё ни один человек! Я проверял!
- А зачем стучать-то тогда?
- Я ведь не ментам, у меня выход на ФСБ. А их вся эта контора интересует очень сильно. С помощью всего этого «андерграунда» ФСБ такие дела проворачивает, что тебе и не снилось… ну и я как бы их курьер. Не буду идеализировать – я такой не один. Но всё же, профессия важная! Нужная! И тому подобное.
- Ну, предположим, я вам поверил, хотя я в такие сказочки с трудом верю. Но зачем мне-то это всё рассказывать?
- Понимаешь, Вадимка, мне тут задание давеча дали, - Георгий Игоревич явно почувствовал себя легче и заговорил более-менее последовательно и ясно, - найти парня, который бы справился с ролью влюблённого по Интернету парня, который является неким отрицанием общества.
- Отрицанием общества – это как?
- Понимаешь, парень не должен быть романтиком или просто безумно влюблённым. Он должен быть панком с девизом секс, драгз энд рок-н-ролл, он должен ненавидеть мир и любовь воспринимать, как быт, как инстинкт, если угодно.
- Это Вы меня типа обидели?
- Нет, я же не говорил, что ты такой. Ты гораздо глубже. Но сыграть роль такого и при этом осознавать, что ты играешь роль и суметь из неё выйти, способен только ты – романтик в душе и панк снаружи, вокруг которого вертится целый мир людей, мир не воспринимающих.
- Если не секрет, ФСБ теперь занимается повышением количества Интернет-знакомств?
- Не ёрничай. Это как раз секрет и тебя не касается. Опережая вопрос, она знает. Так что играть будете на пару.
- Хоть без обмана, - улыбнулся Вадим.
- Без, - кивнул вербовщик, - за всё это ты получишь неплохие деньги, которые сможешь неплохо влить в свою группу.
- Зрителя не купишь, но мы постараемся.
- Вот и славно, значит, по рукам?
- Почему бы и нет? В конце концов, панк и есть последний романтик!

Вильнюс, тот же день
- Как ты понимаешь, выбора у тебя по-прежнему нет! – закончил свою тираду Лондо.
- Да чего уж тут не понять? – кивнула Пая, - он точно знает?
- Точнее быть не может. Не переживай. На этот раз всё честно. Всё абсолютно честно.
- А зачем ФСБ, чтобы сделать что-то честное, привлекать меня?
Лондо пожевал губами, словно не решаясь сказать что-то важное, произнёс:
- Давай выпьем. За встречу!
- Не прими на личный счёт, но мне встречи с тобой радости приносят немного!
- Ну да, а для меня это всего лишь работа, - кивнул Лондо, - понимаешь, я боюсь, что в этот раз снова подставляю тебя на хреновую работку.
- Вроде же всё честно…
- Честно и морально – разные вещи. Ваш брак нужен только для того, чтобы на это обратили внимание Артём и… Гили.
- Какая, к чёрту, Гили? Причём тут снова Артём?
- Гили – это человек, которого поручили убить Артёму, используя при этом те же методы, что и ты использовала против него. А ты должна внести в их брак некий конфликт, при этом его не разрушив.
- Значит, у Артёма новая любовь… - сделала вывод Пая.
- Нет. Ты только подумай, как ему сложно! Понимая чувства Гили, он обязан врать ей… при этом ещё и убить её в итоге! Какая тут любовь?
Лондо утешал Паю, пусть и не отдавал себе в этом отчёт. Лондо по-прежнему любил Паю, зная, что у них ничего не будет. Наверное, потому и любил.
- Можно подумать, что бывают ситуации, когда любовь возникает именно там, где её все ждут с флагами «Любовь, приди! Мы за здоровый секс и моральные отношения!».
- Не передёргивай. Не может у них ничего быть. У него с ней, а у неё с ним сколько угодно.
- Всё будет не так… не так, как хотят этого господа в кабинетах по обе стороны Ла-Манша, не так, как планирует это тот человек из Петербурга, взявшийся за эту работу скорее всего ради денег, не так, как хочет этого сейчас Артём…
- Но почему? С чего ты взяла?
- Мне ли не знать? Они в своих раскладах не рассчитали одного – играть в любовь невозможно. Так что между Артёмом и Гили или просто ничего не будет, или всё закончится двумя трупами в Темзе, трупами людей, которые не захотели убить друг друга…
- Ты снова передёргиваешь! Тебя ведь не убили в прошлый раз, и его не убили!
- Мы оба просто были ещё нужны, зачем пилить сук, на котором сидишь? Вот когда они встанут с сука, тогда и отпилят…
- Солнце, не стоит так переживать, - фальшиво выдавил из себя Лондо, быстро встал, кинул на столик несколько купюр и выбежал из кафе с поэтическим названием «Старый Город»…

Месяц спустя, Париж
Ёжик не любил Эйфелеву Башню. Слишком уж это было банально и слишком много постсоветских граждан от неё тащились, а это был, по его мнению, яркий показатель безвкусицы. Но делать было нечего, работа в первую очередь, и потому он, в идиотском костюме туриста, летевшего в Турцию, прилетевшего в Париж, но не сменившего прикидец, стоял на этой святыне святых всех, желающих совершить паломничество к очередному Чуду Света (хотя Свет тут был явно не причём, тут всё дело в Разуме и Порядке). Он даже позволил себе опустить копеечку в подзорную трубу и смотреть на всё, что происходило внизу. Это было уже верхом мещанства! Впрочем, это было оправдано тем, что Ёжику действительно надо было убедиться, что чёрный мерс заедет в белый особняк. Последние полгода все старания Ёжика были направлены именно на это событие. Его взгляд был прикован к тому самому белому особняку, перед воротами ходили охранники, за воротами дети играли с огромным волкодавом. Наконец, из-за угла показался мерс, ворота грациозно разъехались перед ним в сторону, а из особняка навстречу выбежал мужчина в белом костюме со странной папкой в руках. Свершилось!
Забегали ребята… чёрный Мерседес, въехавший в белый особняк мог значить одно – Англия просит помощь у Европы против России, а значит уже все в обойме и все заняты исключительно этой политической игрой. Ёжику было абсолютно наплевать, кто начнёт войну и зачем её начнёт, кто кому что заплатит и кто кого убьёт. Это всё был отвлекающий манёвр. Непосредственно его операция начиналась только сейчас.
Он достал из левого кармана мобильный, из правого коробочку с несколькими десятками сим-карт различных операторов, действовавших во всех концах мира. Он никогда не звонил дважды с одной, ибо больше половины мировых спецслужб охотились за ним уже лет десять… сегодня он решил звонить через Зимбабве.

За десять минут до этого, Москва
Дмитрий сладко зевнул и решил, что несмотря на субботу пора уже подниматься и идти делать хоть что-то. Итак, оставив жену спать, он пошёл выполнять утренний ритуал директора такой организации, как Хаддан. Первым местом, куда он пошёл был, естественно, компьютер и Интернет. Он включил icq, просидел минуту в хмуром ожидании и облегчённо выдохнул – раз никто не пишет, значит вселенской катастрофы в Хаддане ещё не случилось и Староград атомной бомбой не снесло. Теперь всё по плану. Пойти заварить себе кофе и сесть читать разные новостные ленты. Он, конечно, отдавал себе отчёт, что он-то точно узнавал обо всём этом раньше, но по должности он не мог не читать. А то вдруг кто ещё обидит. На кухню он пришёл в прекрасном расположении духа. Он включил электрочайник и сел за стол читать распечатанные накануне рассказы из литературного творчества. Пробежав глазами творения Интернет-графоманов, он откинул их в сторону мусорного ведра и взял другие распечатки. Счета. Тут было поинтереснее – явно наметился новый реальщик. Уже месяц подряд он каждый день использовал то одну, то другую возможность, предоставляемую игрой за доллары. Прицеливается. Сомневается. Думает, стоит ли вкладывать. Дмитрий отметил себе на листке, что надо позвонить Сайласу и сказать, чтоб тот навёл справки по айпишнику потенциального вкладчика, пробил по другим играм, сколько, когда и где в итоге. Третья распечатка, ожидающая Дмитрия на кухонном столе, было письмо одного из менеджеров «треугольника» - популярного он-лайн проекта. Что же писали конкуренты?
«Дорогой Дима,
Мы с Вами взрослые люди, а потому давайте называть вещи своими именами. Наш проект является немного более успешным и заработок у нас побольше будет. А потому мы предлагаем Вам стать нашим филиалом! Вы останетесь на своём посту, только вместо тех скудных денег, что вы имеете от своих реаловкладчиков, вы будете иметь хорошую зарплату! Мы немного подредактируем названия… а в целом самобытность Вашего мира тронута не будет!
С уважением,
Менеджмент проекта «Треугольник»
Дима взял зажигалку, лежавшую на столе ради таких случаев, и через секунду весёлый огонёк уже забегал по листу с «заманчивым предложением». Чайник закипел. Дима заварил себе кофе (не по правилам, но на правила времени не было) и пошёл читать Пегасов – с них он привык начинать.
Его поход от кухни до комнаты с чашкой кофе в руке прервала трель мобильного, лежавшего в кармане его халата. Он поставил чашку на книжную полку и ответил:
- Я Вас слушаю.
- Слушать ты умеешь, - раздался знакомый голос у уха.
- Ёжик?! – воскликнул Дима, а всё начиналось так спокойно…
- Весь в иголках и тумане, - ответил бывший агент ФСБ, - как поживаешь, Дюк? Как Хаддан, не загнулся?
- Тебе лучше знать. Ты ведь его воспринимаешь именно как игру со своим кланом.
- Точно. Спасибо, что напомнил, минхерц. Дело у меня к тебе! Решили мы тут на совете Дворов Хаоса, что пора бы власть в Хаддане передать непосредственно в руки игрокам. Да игрокам не простым, а отличившимся! Иными словами мы хотим, чтобы ты, Димусик, сделал наш клан новой администрацией проекта со всеми вытекающими отсюда последствиями!
- Ты что, обкурился иль с похмелья? Я и так на поводу у тебя пошёл… жалею вот! А тебе мало!
- Пойми, Димочка, проект может легко загнуться благодаря нам. Информативная война – наш конёк, а в руках у нас очень неплохой компроматик на тебя. Стоит ли повторять? Ведь только мы с тобой знаем, зачем был создан проект. А если будут знать все? Не побоятся ли реальщики, деньги которых зачастую спёрты у государства, вкладывать в про-ФСБшный проект? Захотят ли нубы играть под крылом у самой известной после Моссада и ЦРУ спецслужбы мира? А просто закрыть сейчас проект ты не сможешь, ведь в нём вертится штук тридцать баксов. Уже на данном этапе. Ты их вернуть игрокам не сможешь. Так что единственный выход – отдать нам. Я не зверь, я дам тебе почти год. Как только Хаддану стукнет два, как только все эти провинциальные идиоты съедутся на вторую Хаддан-пати, зная, что закончится всё тяжёлым похмельем, а личные арты снова достанутся солджеру, вот тогда ты и передашь нам проект! Всё, отсоединяюсь, минхерц, поцелуй от меня жену!
Дмитрий дрожащей рукой нажал на изображение красного телефона, опёрся о полку, не обращая внимание, что тем самым заставил чашку с кофе полететь на пол, и уставился в потолок не в силах ничего сделать. Он зажмурился, пытаясь привести работу мозга в нормальное состояние. Не помогло. Из спальни вышла жена.
- Кто звонил, дорогой? Зачем так рано?
- По работе, - выдавил Дима из себя.
Перед глазами Димы пронеслась вся история клана Дворы Хаоса…
По началу его сильно удивляло то, что Ёжик не хочет становиться Главой Клана и выдвигает на эту роль Дару и Не Ангела Ночи. Но потом он понял, что лишний шум Ёжику совсем не нужен, а вот спрятаться за эпатажными личностями вроде этой супружеской пары – вполне его стиль. Он добился своего. Клан Дворы Хаоса ассоциировался у всех с Дарой и её выходками, а «серого кардинала» Ёжика постепенно стали забывать. Зато он никого не забывал. Дворы Хаоса для многих стали всего лишь отправной в Хаддане точкой – позже многие разбрелись по топ-кланам, некие вступили в правоохранительный орган Инквизицию. Но бывшего Хаотика не бывает, а потому Ёжик помимо управления своим кланом, получил доступ к информации о доброй половине людей Хаддана. Как выяснилось теперь, всё это была репетиция. Всё это делалось только чтобы создать имидж клана-революционера, которому все верят и который может легко поднять народ на восстание. Да и к тому же теперь у Ёжика в руках была мощная информативная бомба, Дмитрий понимал, что сделать ничего не может…
Дмитрий попытался набрать номер Кремля, надеясь поднять ФСБ против «врага №1», как называл Ёжика сам Иван Иванович. Но на другом конце провода ответили лишь что-то о том, что «Булочная закрыта на переучёт»… Ивану Ивановичу было не до звонков с улицы…

Израиль, май 2007
Гили работала на фирме. Так она всегда отвечала на вопрос «Где ты работаешь?». И у собеседника никогда не было никаких дополнительных вопросов. Ибо в таком мы живём мире, где исчерпывающими данными о нас является то, что «мы работаем на фирме, живём дома и любим особь противоположного пола». Впрочем, Гили и сама всегда считала, что работает на фирме. И у неё это получалось – она с лёгкостью заполняла договора, отвечала на звонки и на письма и общалась с клиентами, так никогда до конца и не понимая, что за услуги предоставляет их фирма. В России бы заподозрили что-то неладное, но не тут. К тому же у входа красовалась табличка «Государственная Организация», и если бы в России эта надпись вызвала лишь смех, то тут это был гарант честности фирмы.
На самом деле, Гили была агентом Моссада, хотя сама никогда об этом и не подозревала. Она передавала важные данные, влияла на ход многих операций и её всегда можно было отдать врагу, так как она вообще ничего не знала о структуре Моссада. Идеальный агент.
Гили переставила телефон на автоответчик, посмотрелась в зеркало, поправила чёлку и пошла домой.
Собственно, квартира Гили не отличалась гениальным дизайном (если слово «дизайн» уместно к самой простой двухкомнатной, что называется, хате). Но блеклость кухни и спальни забывалась, как только Вы попадали в «компьютерную» - названа комната была так благодаря своему мозговому центру – вокруг этого чёрного ящичка была сосредоточена вся комнатная жизнь: самые различные статуэтки а ля «для стола перед компом», бабочки на компьютер, провода, имитирующие использование компьютера в технических целях, а недавно Гили даже раскошелилась на новый красивый деревянный стол «спецом под комп». Стоит также добавить, что из мебели кроме стола тут был только чёрный стул на колёсиках. С двух сторон вместо стен были окна, выходящие на шумную улицу, на двух других стенах были нежные обои в пастельных тонах – в общем, дизайн «компьютерной» абсолютно соответствовал её названию.
Гили с улыбкой дотронулась до кнопки на системном блоке и обратила свой взор на монитор. Ей нравилось наблюдать, как грузится виндоус. Была в этом романтика 21-го века… после загрузки её сеанса она включила icq и стала ждать первого сообщения, чтобы пойти ставить кофе - она всегда так делала, не было скучно ставить кофе, зная, что ты нужна кому-то в соседней комнате. В этот раз ей написал Артём. Она пожала плечами – ничем не хуже и не лучше остальных. Кофе будет без сливок.
Вернувшись, она без особого интереса открыла окно переписки с Артёмом и немного удивилась… было чему!
> Привет, дорогая!)))
Он ведь просто друг. Да и друг ли? Знакомый.
> Хм?
> Неужели ты заставишь несчастного влюблённого замёрзнуть и простыть, исполняя во всё горло серенаду какого-то идиота из какого-то мюзикла под твоим окном?)))
> Вот заставлять я тебя точно не собираюсь.
Подумав, она добавила:
> Влюблённого тоже…
> Ты ведь любишь цветы? Какие? Достану любые!
> Не люблю я цветы… и конфеты… и шампанское… и тебя…
> Шампанское с конфетами и цветами отпадает? Тогда вперёд за водкой, огурцами и кактусом!
> Мне надоело…
> Кактусы надоели?!
> Как это не прискорбно, ты…

Тем временем в Лондоне
Артёма тошнило от того стиля, который он выбрал в общении с Гили. Это был настолько не он, что он удивлялся, почему же его до сих пор не спросили «Кто за компом?». Наконец, зазвонил мобильный телефон – первая часть плана удалась.
- Мистер Артём? Вам не кажется, что такой способ воздействия на Вашу подопечную не вызовет у неё приятных эмоций?
- А Вам, мистер разведчик, не кажется, что Ваше дело читать и следить, чтобы я, не дай Бог, не настучал ей на то, что Вы нас читаете? Запомните – есть два способа завоевать девушку: романтико-сопливый и романтико-настойчивый. Вот я сейчас отрабатываю классический вариант второго. Вот увидите – она сдастся. Я подготовил для неё несколько презентаций в пауэрпойнте и фотошопе – я даже купил по такому поводу самоучитель!
- Удачи, удачи…
Артём положил трубку и отправил Гили ссылку на первую презентацию – глупое розовое сердечко на фоне советских обоев и надпись «Я тебя люблю» с самыми разными смайлами на эту тему. Его даже передёрнуло от такой банальности. Судя по реакции Гили, её тоже… главное, чтоб не сунула преждевременно в игнор. Ей надо вытерпеть ещё шесть таких, и она всё поймёт.

Агенту английской контрразведки презентации нравились не на много больше, чем Гили. Правда, его спасало то, что он параллельно жевал бутерброд и читал газету. Но работу свою старался, тем не менее, выполнять качественно. Надо ли говорить, что на четвёртой презентации с двумя барашками на фоне розовых облаков и ангела, падающего с небес со стрелой Амура в сердце, терпение агента лопнуло, и он пошёл курить, оставив Артёма одного доказывать теорию своей романтической настойчивости…

Израиль
Гили уже порядком надоел Артём со своей почти школьной любовью и школьным же её представлением. Только девятиклассница может быть покорена такими картинками, ну или девушка, которая, отдав предпочтение физическому развитию, не ушла далеко в умственном плане от девятиклассницы. Гили себя к таким не причисляла. При всей самоиронии.
Она уже чисто по инерции открыла шестой посланный ей файл, собираясь тут же переправить его в корзину, но её рука застыла над кнопочкой «Delete». Большими чёрными буквами там было написано:
«Это всё подстава!!! Иди по ссылке!!! И принимай дальше мои «художества» - нас читают, пойдёшь по ссылке, обо всём прочитаешь!!!»
Вот тебе и сердечка с кольцами… хорошо, что кофе без сливок. Плохо, что только полторы ложки заварки. Надо пойти и заварить ещё. Вечер, действительно, переставал быть томным.

Лондон
Гили теперь всё знает. Артём улыбнулся своей мысли - всего не знал даже он. Да что там? Шеф английской разведки и тот играл исключительно в догадки. Точнее будет сказать: Гили теперь знает хоть что-то. Впрочем, и Артём до недавнего времени знал меньше половины об этой операции – он и предположить не мог, что его хотят то ли убить, то ли наоборот заставить убить кого-то. Зачем? Почему? Это уже государственные интересы. А Артём не любил, когда интересы какого-то государства ставились выше интересов личностных… Хорошо, что Пая всё рассказала. Только теперь он понял, насколько Пае было хуже его и насколько был он не прав, обвиняя её… впрочем, всё сложилось, как должно было быть. Любви по плану каких-то государств не бывает. И Гили об этом знает… но почему бы не поиграть в любовь? Жить-то всем хочется.